Краснодар-акции

Из письма Ольги Морозовой, мамы Саши: «Сашу оставила в роддоме ее мама. Я оформила документы, и в три месяца Саша стала моей приемной дочерью. О наличии множественных диагнозов у малышки я узнала позже, врачи нашей поликлиники уговаривали меня вернуть тяжелобольного ребенка и расторгнуть договор. Но предать младенца вторично я не смогла, мы с Сашенькой стали маленькой семьей. Дочке поставили диагноз ДЦП и дали инвалидность...» →

Из письма Анастасии Якушевой, мамы Максима: «Максим, как сказали врачи, родился здоровым. А к шести месяцам я стала замечать, что сын все делает несимметрично: переворачивается только через один бок, игрушки берет и тянется к ним только левой рукой, а правая рука зажата в кулачок и поджата к туловищу. Сыну поставили диагноз „правосторонний гемипарез“, провели нужное лечение. А в девять месяцев появился еще один диагноз: ДЦП...» →

Из письма Карины Мирошниченко, мамы Ромы: «Сын родился с синдромом Дауна. Рома поздно начал ходить, первые слова произнес лишь в три года. А потом вдруг замолчал. Врачи меня уверяли, что со слухом у сына проблем нет, это особенности его основного заболевания. В моторном развитии он почти догнал сверстников – бегает, прыгает, частично себя сам обслуживает. Но речи до сих пор нет: объясняется жестами, берет за руку и ведет, куда ему нужно. Я стала замечать, что сын не всегда реагирует на обращенную речь, и тогда решила обратиться к сурдологу...» →

Из письма Аллы Рогозней, мамы Юли: «Когда Юле исполнилось 13 лет, я стала замечать, что она сильно сутулится, а грудная клетка будто деформирована. Кроме того, дочка стала жаловаться на боли в спине и в сердце. Я показала ребенка ортопеду в Детском диагностическом центре (Краснодар). Юлю обследовали и диагностировали сколиоз. Врач назначил гимнастику, санаторно-курортное лечение...» →

Из письма Юлии Пименовой, мамы Дамира: «О том, что у сына врожденный порок развития – диафрагмальная грыжа, – мы узнали еще до его рождения во время УЗИ. У Дамира в диафрагме образовалось отверстие, и органы, которые расположены в брюшной полости, сместились в грудную клетку. Такой порок для новорожденных детей грозит летальным исходом. Сына прооперировали в краевом перинатальном центре. Мы были счастливы и думали, что все позади! Но произошло осложнение – омертвление тонкой кишки, срочно потребовалась новая операция. В итоге от кишечника у Дамира осталось только 12 см...» →

Из письма Натальи Василевич, мамы Вани: «Когда я была на 33-й неделе беременности, у сына обнаружили порок развития спинного мозга – Spina bifida. Прервать беременность было невозможно. Муж, узнав об этом, нас бросил. Операцию по иссечению грыжи провели на десятый день в Детской краевой клинической больнице (Краснодар). Все прошло успешно, но врачи обнаружили у Ванечки еще и водянку головного мозга. В полгода ему установили шунт, голова перестала увеличиваться, и ребенок начал активно развиваться интеллектуально. Сыну пришлось пережить еще несколько операций...» →

Из письма Марии Блиновой, мамы Кеши: «До двух месяцев сын нормально развивался, затем мы стали замечать отклонения в развитии. Кеша не научился сидеть, как все дети в полгода, не пробовал ползти. Врачи говорили, что все еще придет в норму. Мы не поверили и обратились в вышестоящие медицинские инстанции, требуя внимания к здоровью ребенка. Нас направили в детскую краевую больницу, и к году Кешу признали ребенком-инвалидом по неврологии. Причины заболевания до сих пор неясны. Болезнь не только затормозила развитие, но и привела к ухудшению слуха: у Кеши сенсоневральная тугоухость 4-й степени...» →

Из письма Гюльжахры Магарамовой, мамы Тимура: «Тимур – наш третий ребенок. Он родился с искривленными ножками, стопы были подогнуты вовнутрь, хотя во время беременности никаких патологий врачи не находили. В роддоме сыну поставили диагноз „врожденная косолапость“ и посоветовали обратиться к детскому ортопеду. Специалисты нашего города осмотрели Тимура и отправили нас в Новороссийск, в клинику „Орто-Н“, где этот порок успешно лечат с помощью метода Понсети. Лечение нужно начинать не откладывая...» →

Из письма Екатерины Спис, мамы Андрея: «Болезнь сына начала проявляться в три года, но мы тогда этого не понимали. Андрей стал жаловаться на головную боль, иногда носом шла кровь, болели ноги. Врачи в поликлинике не придавали значения этим симптомам и обследования не назначали. А в 2017 году нашей младшей дочери Кире был поставлен диагноз „первичный иммунодефицит“. Тогда и Андрею назначили генетический анализ, который подтвердил, что сын тоже страдает этой тяжелой болезнью...» →