Краснодар-акции

Из письма Марии Тращенко, мамы Кирилла: «Кирюша с рождения был здоровым, рос активным, ходил в детский сад. А в шесть лет сын вдруг начал жаловаться на боли в коленях, ребрах. Сначала педиатр предположил артрит, но при повторном анализе в крови Кирюши обнаружили опухолевые клетки – бласты. Нас направили в детскую краевую больницу, где провели анализ костного мозга и диагностировали острый лимфобластный лейкоз. Все силы я бросила на спасение Кирюши. В больнице сын прошел несколько блоков химиотерапии, курс облучения, затем продолжил поддерживающее лечение дома. Рак отступил, Кирюша вышел в ремиссию, но, к сожалению, в марте прошлого года лейкоз вернулся...» →

Из письма Яны Дорофиенко, мамы Марка: «Сынок родился посиневшим, обвитым пуповиной, он испытал кислородное голодание. Из роддома Марк выписан с подозрением на тугоухость. В возрасте одного месяца диагноз подтвердили: двусторонняя сенсоневральная тугоухость 4-й степени. В нашей семье ни у кого нет проблем со слухом. Марк растет общительным, спокойным ребенком, но ничего не слышит, не реагирует даже на очень громкие звуки. По мнению сурдолога, единственное, что может помочь сыну, – кохлеарная имплантация. Операцию проведут за государственный счет. Но до этого врач настоятельно рекомендует установить мощные слуховые аппараты...» →

Из письма Олеси Горбуновой, мамы Саши: «Саша родилась слабенькой, раньше срока. И весила всего 990 граммов. Три недели ее выхаживали в реанимации роддома, затем еще три недели – в больнице под наблюдением врачей. С самого рождения шла борьба за Сашину жизнь и здоровье. В год врачи поставили неутешительный диагноз: ДЦП. Но я не опустила руки, сразу начала лечить дочку...» →

Из письма Ольги Барсегян, мамы Давида: «Когда я вынашивала Давида, гемоглобин у меня был очень низким. Врачи назначали лекарства, но, несмотря на терапию, сынок испытывал нехватку кислорода. Роды тоже прошли сложно, околоплодные воды отошли преждевременно. Кислородное истощение негативно сказалось на здоровье Давида, хотя это и стало заметно позже. В три месяца сынок не держал голову, но очень крепко сжимал кулачки. Был беспокойным, почти не спал. Его обследовали и к году поставили диагноз ДЦП...» →

Из письма Виктории Калабековой, мамы Степы: «Степа вместе с братом-двойняшкой родились раньше срока, оба – с недобором веса, поэтому их выхаживали в кувезе. Только через двадцать дней нас выписали домой. Второй малыш оказался более крепким и развивался быстрее. Все плановые обследования Степа проходил с диагнозом „здоров“. В четыре месяца он переболел корью, после этого стал часто болеть бронхитом, который врачи лечили антибиотиками. В прошлом году я заметила, что Степа не всегда реагирует на мою речь, часто переспрашивает, а чтобы услышать новое слово, ему требуется визуальный контакт...» →

Из письма Полины Шадриной, мамы Ангелины: «Наша третья дочка Ангелина родилась с искривленными ножками – колени вывернуты в обратную сторону, стопы подвернуты внутрь. После выписки из роддома мы сразу обратились к ортопеду в Детскую краевую клиническую больницу (Краснодар). Но диагноз „косолапость“ у дочки оказался следствием врожденного редкого заболевания – артрогрипоза. Болезнь поражает ткани и суставы конечностей, причины возникновения этого недостаточно ясны. Лечить Ангелину согласились питерские врачи НМИЦ детской травматологии и ортопедии имени Г.И. Турнера, где ей провели длительное гипсование и затем операцию на ахилловом сухожилии...» →

Из письма Аллы Сурманидзе, мамы Умара: «Умар – мой пятый ребенок, он родился с искривленной ножкой, правая стопа была подогнута вовнутрь. Хотя во время беременности никаких патологий врачи не находили. В роддоме сыну поставили диагноз „врожденная правосторонняя косолапость“ и рекомендовали обратиться к детскому ортопеду...» →

Из письма Елены Зорьки, мамы Богдана: «От мышечной дистрофии умер в молодом возрасте мой младший брат. Врачи предупреждали нас, что заболевание может унаследовать сын. Мы, конечно, надеялись на лучшее. Но к годику у Богдана появились первые признаки мышечной слабости, к трем годом он стал терять равновесие, в пять лет у него диагностировали мышечную дистрофию Дюшенна...» →

Из письма Алишера Бобоева, папы Миланы: «Дочка родилась слабослышащей, эту особенность она унаследовала от нас, ее родителей. Но с первых месяцев бабушка, моя мама, много времени проводила с Миланой и много с ней разговаривала. В результате дочка научилась выговаривать слова. В три года она пошла в обычный детский сад, где прекрасно общалась с детьми и персоналом. Но слух продолжал ухудшаться, в четыре года Милане выдали слуховые аппараты и перевели ее в специальный садик для слабослышащих детей...» →