Краснодар-акции

Из письма Кристины Сирадегян, мамы Айка: «Сразу после рождения у сына выявили неврологические нарушения, его взял под наблюдение невролог, и мы активно занимались реабилитацией малыша. К году Айк окреп, набрал вес, переворачивался и сидел с поддержкой, пробовал ползать. А затем начал болеть – ОРВИ, бронхиты, пневмонии, в два года сын перенес тяжелую операцию на кишечнике. Мы с Айком практически не покидали больниц, казалось, он никогда не выздоровеет. Врачи предположили сбой иммунной системы...» →

Из письма Натальи Нейжмак, мамы Оли: «Олечка – мой желанный, выстраданный ребенок. По образованию я медработник и сразу увидела, что мышцы у малышки с рождения слабые, поэтому регулярно делала ей массажи и гимнастику. В девять месяцев дочка начала ходить, и это было счастье! Но вскоре Оля стала часто падать, не могла перешагнуть порог, раскачивалась, как уточка, при ходьбе и к полутора годам разучилась ходить совсем. Ее положили в краевую больницу, консилиум врачей предположил у дочки спинальную амиотрофию. Я не могла в это поверить и повезла Олю в Москву, в Институт педиатрии. Генетический анализ подтвердил страшный диагноз...» →

Из письма Лидии Мирошниченко, мамы Саши: «Сын родился недоношенным, его сразу забрали в реанимацию роддома, а через пять дней перевели в краснодарскую больницу. Три месяца врачи следили за состоянием малыша, домой выписали под наблюдение невролога. Саша развивался не хуже сверстников: гулил, говорил простые слова. Подозрение, что Саша плохо слышит, закралось к двум годам: он не всегда отзывался на свое имя. Сурдолог нас уверила, что слух и речевые функции у сына сохранны, рекомендовала занятия с логопедом...» →

Из письма Анны Зеровой, мамы Поли: «Дочка родилась в срок, сразу закричала, задышала самостоятельно. В первый месяц уже удерживала голову, и мы были уверены, что Поля здорова. А в два месяца, качая дочку на улице, я увидела, что малышка не шевелит ножками и ручками, как бы замерла и перестала дышать. Это состояние Поли длилось всего несколько секунд. Но я забила тревогу, и нас госпитализировали в Детскую краевую больницу в Краснодаре. Дочку обследовали, поставили диагноз „эпилепсия“ и назначили противосудорожное лекарство. Приступов больше не было, но Поля утратила эмоции, перестала двигаться...» →

Из письма Екатерины Филюковой, мамы Егора: «В полгода у сына, который до этого был активным, здоровым и прекрасно развивался, начались странные проявления – кожа покрылась пятнами и ранками. Врачи вначале предположили аллергию. Назначенное лечение не помогало, малыш расчесывал ранки до крови, и педиатр решила, что у него чесотка. Но от едких мазей становилось только хуже. А вскоре у Егора пожелтели кожа и белки глаз, поднялась температура, и его увезли в районную больницу. Следующие полгода сыну лечили гепатит, анемию, переводили нас с ним из одной больницы в другую, а улучшений не наступало...» →

Из письма Кристины Чапленко, мамы Димы: «Дима с первых месяцев жизни рос активным, гулил, лепетал, пытался говорить простые слова. Но меня настораживало то, что сын не реагировал на громкие звуки и не пытался говорить фразами. Логопед, к которому мы водили Диму, предположил, что у него проблемы со слухом. В Детской краевой больнице эти опасения подтвердили, и мои надежды рухнули, ведь потеря слуха необратима. Сейчас сыну оформляют инвалидность...» →

Из письма Наиры Малхасян, мамы Арутюна: «Сын родился недоношенным, крошечным. Врачи выходили его, но проблем со здоровьем избежать не удалось. Сначала нарушился отток жидкости из головного мозга, провели шунтирование для вывода жидкости, потом шунт переустанавливали еще девять раз. В полгода возникли проблемы с кишечником, и снова операция. Только в семь месяцев мы с малышом оказались дома. После выписки я надеялась, что все страшное позади. Но Арутюн отставал в развитии, в год ему поставили диагноз ДЦП...» →

Из письма Марины Захаровой, мамы Русика: «Роды у меня были тяжелыми, Русик сильно пострадал, перенес кровоизлияние в головной мозг. Первые две недели жизни он провел в реанимации, и к полугоду стало понятно, что малыш заметно отстает в развитии. В год врачи поставили диагноз ДЦП. Мы все силы и средства бросили на лечение сына. Сами оплачивали курсы реабилитации, экономили на всем. И появились результаты: Русик научился сначала ползать, затем немного ходить с поддержкой, сидеть, начал говорить...» →

Из письма Ольги Артёмовой, мамы Миланы: «Милана – мой единственный долгожданный ребенок. Родилась моя малышка с подвернутой левой ножкой. Еще во время беременности на УЗИ меня предупреждали об этом, говорили, что данный порок успешно лечат, переживать не о чем. Когда дочке исполнился месяц и она набрала вес, мы начали гипсования в местной больнице. За четыре месяца стопа стала немного ровнее, но в правильное положение ее так и не вывели...» →