Гражданская оборона
Государство и общество не умеют работать сообща
Валерий Панюшкин,
главный редактор Русфонда
Эпидемия коронавируса показала некоммерческим организациям их слабость. Очевидно теперь, что вместо слов «мы помогаем людям» сотрудникам НКО следовало бы употреблять более скромную формулировку «помогаем некоторым людям очень понемногу». А вместо «проводим структурные изменения в здравоохранении и образовании» следовало бы говорить «меняем кое-что очень постепенно». Как только приходит большая беда, выясняется, что с нею нельзя справиться без государства. Государство, однако, не отдает себе отчета в том, что у него под рукой есть целая армия некоммерческих организаций. Эта армия могла бы быть мобилизована, но про нее забыли.
Правда заключается в том, что даже такие большие некоммерческие организации, как Русфонд, очень малы по сравнению с государственными институтами. Мы с нашими жертвователями можем решать проблемы здравоохранения, если речь идет о сотнях, максимум тысячах пациентов в год. Когда счет заболевших идет на тысячи в день и десятки тысяч в месяц – мы бессильны. Тут нужна вся институциональная мощь государства.
Государства, однако (не только наше, но, кажется, все государства в мире), проявляют в борьбе с эпидемией неповоротливость атомного ледокола. Во-первых, они не могут быстро договориться друг с другом и перед лицом пандемии ввести по всей земле единые карантинные меры. Во-вторых, государства тратят очень много времени, чтобы договориться об общих противоэпидемических мерах с флагманами своей экономики. Но тут худо-бедно получается – сказывается то, что привычка договариваться есть. А вот что не получается у государств, так это договариваться со своим народом и с самой активной его частью – общественными организациями. Тут государство рассчитывает на полицию, армию, пропуска, QR-коды и общий принцип «прикажем – и народ подчинится». Про общественные организации – забыто.
Не только в том смысле забыто, что президент, например, в кризисные времена, желая поддержать малый бизнес, снижает для него налоги, тогда как некоммерческим организациям налогов не снижает – полагаю, просто забыл. Забыто еще и в том смысле, что власть не видит в некоммерческих организациях мобилизационного ресурса.
Например, чтобы информировать население о коронавирусе, государство создает кол-центры, где плохо обученные сотрудники еще долго не могут толком ответить ни на один вопрос. Тогда как у НКО есть, работают кол-центры, сотрудников которых легко привлечь к минимизации беспечности и паники. У некоммерческих организаций есть опытные врачи, психологи, переговорщики, кризисные менеджеры, менеджеры социальных сетей, развитые социальные сети и сети волонтеров – ничего этого государство даже и не попыталось мобилизовать в борьбе с коронавирусом.
НКО, конечно, кто в лес, кто по дрова. Но у каждой из них есть (большая или маленькая) группа верных помощников. НКО, конечно, малы по сравнению с государственными институтами, но этих малых – много.
Справедливости ради скажу, что со своей стороны НКО во время пандемии не предложили себя государству как мобилизационный ресурс, а обратились к государству за помощью. Полагаю, потому, что привыкли: государство не сотрудничает с НКО, а только раздает им деньги.
Докризисных примеров сотрудничества некоммерческих организаций с государством единицы. Вот Фонд помощи хосписам «Вера» сумел более или менее кое-где наладить совместно с государством систему паллиативной помощи. Вот Русфонд попытался совместно с государством строить регистр доноров костного мозга, но эта инициатива пока не увенчалась успехом.
Государственные институты и НКО напоминают мне электрические розетки в разных странах мира – они не совпадают. Чтобы зарядить в Америке телефон, купленный в России, нужен специальный переходник. Точно так же нужно «скоммутировать» государственные и общественные институты. Этот опыт сотрудничества надо нарабатывать в мирное время. Если вы не проводите учений – мобилизация невозможна.
