Колонка «Ъ»

Эффект интеграции

Нам стало проще находить доноров для больных

Валерий Савченко,
генеральный директор Национального медицинского исследовательского центра гематологии, академик РАН

Регистр Национального медицинского исследовательского центра гематологии – один из 14, составляющих Национальный регистр доноров костного мозга имени Васи Перевощикова. Своими представлениями о развитии трансплантаций костного мозга (ТКМ) и донорства Валерий Савченко делится с редактором Русфонда Марианной Беленькой.

– Валерий Григорьевич, что изменилось в вашем центре с организацией в России единой базы данных доноров?

– Стало проще находить доноров для пациентов. Сейчас мы делаем до 70 аллогенных (от доноров) ТКМ в год, две трети из них неродственные. Причем до трети в прошлом году – от доноров из Кирова, Москвы, Петербурга, Челябинска. Нынче их уже 38%! Это и есть эффект интеграции.

– В странах ЕС половине пациентов доноров находят в национальных базах, остальным ищут в мировой. У нас в регистре сейчас 75 тыс. доноров. А сколько надо, чтобы находить доноров половине российских больных?

– Мне кажется, база в 100 тыс. доноров станет критической массой – она повлечет развитие всех сфер, связанных с ТКМ. Но и потом база должна расти. Почти 200 ТКМ для нынешней базы – хороший показатель. Но доноры и больные у нас примерно из одних регионов – отсюда высокая степень совпадений. Надо расширять географию донорства, особенно за счет Северного Кавказа и юга России. Нельзя забывать, что потенциальный донор может отказаться от донации (забора костного мозга. – Русфонд). В идеале на каждый запрос надо бы не меньше пяти потенциальных доноров.

– Сейчас в регистре вашего центра более 3 тыс. доноров. Зачем вы взялись за эту работу, не предусмотренную никакими приказами и нормативами?

– Неродственные ТКМ мы стали делать в начале 2000-х, опыт был неудачным – и мы вернулись к этим пересадкам лишь в 2012 году. Год удачной работы с немецкими регистрами – и мы поняли, что для роста числа ТКМ нужны наши доноры. Поиск за рубежом очень дорог – до €20 тыс. Вместе с директором НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой Борисом Афанасьевым мы ставили вопрос о бюджетном финансировании лабораторий типирования доноров. Было решено создать такую лабораторию в кировской «Росплазме». Игорь Парамонов – он сейчас возглавляет Кировский НИИ гематологии и переливания крови – организовал там великолепную лабораторию и донорскую базу. Там мы нашли 29 доноров. Но столице нужна своя база! В Москве люди со всей России – представители почти всех генотипов. И пациенты у нас отовсюду. При хорошей базе для многих можно найти доноров в Москве. Это и экономически выгодно. Поэтому и взялись за эту работу. От наших доноров уже сделано семь ТКМ.

– Вы говорили о расширении донорской географии. Значит, планируете выездные акции?

– Знаете, я очень осторожно отношусь к массовым акциям. Донорство должно быть сознательным, а донор – здоровым. Во время любой акции нужна тщательная работа с аудиторией. Но мы способны типировать 3 тыс. доноров в год и даже больше – было бы финансирование. Мы поддерживаем инновацию Русфонда – перевод типирования на метод NGS, менее затратный и более точный. Это ускорит развитие Национального регистра. Но ведь есть еще и такая проблема: где делать трансплантации?

– Вы говорите о нехватке трансплантационных центров?

– Да. Точных данных о потребностях России в ТКМ нет. Но можно сравнить: население Германии – 82 млн человек, России – 147 млн. Там в 2016 году было 2340 неродственных ТКМ. Значит, нам нужно где-то 4200. А делаем около 300.

– Есть государственная программа развития таких центров?

– Нет. И нужна не только она. Развивать надо все параллельно: диагностику, выхаживание после ТКМ, в том числе в регионах. После лечения в Москве многие возвращаются домой – и умирают без профессиональной помощи: нет инфраструктуры, специалистов. Необязательно в каждом регионе строить новые центры. Надо развивать то, что уже есть, – областные и краевые больницы. Если есть отделение гематологии, оно должно делать ТКМ. Пусть будет только 10–15 коек. ТКМ выведет клинику на другой уровень.

Фото Сергея Амбиндера