Институт отказа

Способ законным образом нарушить закон

Валерий Панюшкин,
специальный корреспондент Российского фонда помощи (Русфонда),
руководитель проекта «Русфонд.Право»

Правительство Москвы, наверное, не хотело бы лечить инвалидов-спинальников. Таких как Женя Кудрявцева, 11 лет, последствия спинно-мозговой грыжи. Хотелось бы сказать: «Женя, лечись как знаешь. Бюджетных денег на тебя нет». Но во исполнение федерального закона «О социальной защите инвалидов в РФ» департамент социальной защиты Москвы взялся лечить Женю и подобных ей пациентов. Однако немедленно создалась или нарочно была создана эшелонированная система причин и обстоятельств, по которым департамент может Жене в лечении отказать.

Женя ходит, учится в обычной школе. Чтобы так было и впредь, Жене ежегодно нужно специальное санаторное лечение за 100 тыс. руб. курс. Это не Женя придумала, таков «Стандарт санаторно-курортной помощи больным с заболеваниями и последствиями травм спинного и головного мозга» Минздрава РФ.

Первое обстоятельство, по которому Жене можно отказать, состоит в том, что соответствующие реабилитационные центры в России только для взрослых, а для детей их нет. То есть лечение за счет государства ребенок может получить лишь по достижении совершеннолетия. А если ребенок-спинальник не будет получать лечение, то к совершеннолетию, скорее всего, будет обездвижен. То есть реабилитация уже не понадобится. То есть, хоть она и гарантирована правительством, получить ее нельзя никогда.

Для особо упертых, как Женина мама, есть второй эшелон отказа. Если родитель слишком сильно настаивает на обязанности властей лечить ребенка, если жалуется, обивает пороги и приносит вороха справок, то такому ребенку предлагают реабилитационные центры для детей с церебральным параличом. ДЦП-реабилитация сильно отличается от спинальной. Как правило, детям-спинальникам потом становится только хуже. Родители часто сами отказываются продолжать лечение. А чего ж вы хотите, если сами отказались?

Если же родители совсем упертые, как Женина мама, если совсем замучают чиновников, доказывая, что реабилитация нужна именно спинальная и именно согласно стандарту, то есть еще один уровень защиты. В управлениях соцзащиты для подбора лечения больному вводят в компьютер код заболевания, и компьютер выдает список профильных медучреждений. Спинно-мозговой грыже присвоен такой код, но компьютеры соцзащиты его не знают и выдают ответ: нету для Жени профильных клиник.

Но бывают совсем уж упертые мамы. Бывают такие мамы, вроде Жениной, что два года уговаривают и требуют от сотрудников соцзащиты внести в свои компьютеры код заболевания спинного мозга. И те вносят. Потому что есть же и другие способы не направить ребенка лечиться. Есть крайние меры.

Впрочем, до них правительство постарается пойти на сделку с упертой мамой. Ее, только ее ребенку будут предоставлять путевки в спинальные санатории. В порядке исключения, по личному распоряжению главы департамента. Или прокурора.

Но есть такие упертые мамы, которым мало лечить своего ребенка. Есть такие мамы, вроде Жениной, которые норовят и другим мамам детей-спинальников рассказать, что их детям по закону полагается лечение, что получая это лечение, ребенок имеет хорошие шансы жить нормальной жизнью. Есть такие мамы, которые могут собрать еще 350 подобных мам. И тут уж у департамента соцзащиты кончается терпение. Это ж 30 млн руб. в год надо платить только на реабилитацию таких детей. Да если и заплатишь за этих 350 человек, то ведь того и гляди все 1860 детей-спинальников, зарегистрированные в Москве, тоже захотят реабилитации. А бюджет не резиновый.

В этих обстоятельствах департамент соцзащиты идет на крайние меры отказа. Он пишет запрос в Минздрав: «Можно ли Жене Кудрявцевой проходить санаторно-курортное лечение?» Минздрав же отвечает: «В связи с тяжелыми опорно-двигательными нарушениями, препятствующими самостоятельному передвижению и самообслуживанию ребенка… у ребенка абсолютные противопоказания к санаторно-курортному лечению». То есть, пишет Минздрав, ребенку абсолютно противопоказано лечение, которое ему абсолютно показано – согласно стандарту Минздрава и заключению врача. К тому же Минздрав еще и врет, потому что Женя прекрасно себя обслуживает.

Но написано пером, не вырубишь топором. Женю с мамой приглашают в Главное бюро медико-социальной экспертизы по Москве и там Жениной маме говорят, что она подменила ребенка. Потому что в документах же написано, что Женя обездвижена и не может себя обслуживать. Стало быть, это – не Женя, раз ходит на своих ногах. То есть не документ должен быть исправлен под живого ребенка, а живой ребенок под документ. «Она должна лежать и гадить!» – говорит глава бюро Ирина Даурова.

Полтора часа Женина мама доказывает, что Женя – это Женя, и ей нужна реабилитация. Наконец, это признают, но в актах освидетельствования медико-социальной экспертизы появляется запись, будто Женя (отличница, художественная студия, дополнительный английский) умственно отсталая. Видимо, умственная отсталость будет следующей причиной отказа. Если только мы не сможем оспорить весь этот бред в суде.

Для справки

1. Федеральный закон от 24 ноября 1995 г. № 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации».

2.Приказ Минздравсоцразвития России № 274 от 23 ноября 2004 г. «Об утверждении стандарта санаторно-курортной помощи больным с заболеваниями и последствиями травм спинного и головного мозга».

3. Ответ Минздрава РФ на запрос Департамента социальной защиты Москвы