Квоты, съемки и нецелевые расходы

Пять причин, по которым Русфонд может отказать в сборе денег

Когда ребенок нуждается в лечении и семья, собрав все необходимые документы, обращается за помощью в Русфонд, мы беремся за работу и собираем необходимую сумму. Однако бывает, что семья получает отказ, казалось бы, в профильном сборе. Почему так происходит, объясняют эксперты Русфонда.

1. Мы не собираем деньги, если нет уверенности в результатах лечения

Была, к примеру такая история. Ребенок во время аварии получил тяжелую черепно-мозговую травму: рефлексы у него сохранились, но лечение не помогло вернуть его в активное сознание. Родители нашли в Европе реабилитационный центр, который за €30 тыс. в месяц готов провести курс массажа и выполнить ряд других процедур. Эти действия могут улучшить состояние пациента, но не приведут к принципиальным изменениям. Родители стали искать деньги. Но в этом случае цена несоразмерна результату.

Алла Марченко, эксперт Русфонда: «Наверняка реабилитационная программа и условия в европейском центре стоят своих денег. Но нечестно просить у людей большие суммы, если нет уверенности в результатах лечения. Наши сборочные ресурсы ограничены: выбирая одних детей, мы объективно вынуждены отказывать другим. Этот же пациент может находиться в реабилитационном центре бесконечно долго. И открыв сбор для него единожды, мы через месяц столкнемся с необходимостью объявлять новый сбор ему же».

2. Мы не собираем деньги на лечение за границей, если все необходимое можно сделать в России

По нашему опыту, еще недавно, лет 10–12 назад, большинство детей с проблемами сердца уезжали лечиться за границу. В европейских странах тогда и кардиохирургия, и реабилитация были лучше. Сейчас каждый второй родитель ребенка-«сердечника», который обращается в Русфонд, по-прежнему просит собрать деньги на лечение за рубежом. Не обращая внимания на то, что в России появилось много хороших кардиоцентров. И попасть в них можно за госсчет. А если таких квот не досталось, то вот тогда Русфонд готов прийти на помощь.

Алла Марченко, эксперт Русфонда: «Родители почему-то легко находят кардиоцентр в Берлине, но, скажем, не в Томске. Лечение за рубежом дорого обходится, ведь кроме операции и реабилитационной программы надо оплатить проезд, проживание неподалеку от медицинского центра и питание. Мы объясняем таким родителям, как и где получить качественную профессиональную помощь в России. Кто-то следует рекомендациям, но некоторые упорно продолжают искать благотворительные деньги для заграницы».

3. Мы не собираем деньги, если родители ребенка отказываются от съемок

Дело было так: одному мальчику потребовалась крупная сумма, чтобы избавиться от доброкачественного образования в позвоночнике. Родители ребенка согласились на съемки, чтобы историю мальчика показали по телевидению и о ней узнало как можно больше людей. Но когда съемочная группа приехала, мать просто не открыла дверь.

Светлана Дружинина, эксперт Русфонда: «Бывает, родители предоставляют не все необходимые документы – медицинские или справки о доходах. Бывает, не разрешают выставлять необходимую информацию публично. Но чаще всего не хотят сниматься. Как-то за неделю мы семь раз отказали по этой причине. Если люди не готовы выполнять условия фонда, значит, им придется искать другие возможности собрать деньги. Дело-то ведь не в нашей прихоти: у Русфонда фандрайзинг журналистский, мы собираем пожертвования среди читателей и телезрителей».

4. Мы не собираем деньги, если у семьи высокий доход

Это редкость, когда за помощью обращаются семьи с высоким доходом. Сразу Русфонд не отказывает, эксперты тщательно проверяют информацию. Например, семья при доходе 400 тыс. руб. в месяц просит на лечение ребенка 800 тыс. руб. Казалось бы, это вполне посильная для них сумма. Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что семья многодетная и больше половины заработка сразу отдает за ипотечный кредит, а еще содержит больных дедушку и бабушку.

Светлана Дружинина, эксперт Русфонда: «Публичность отсеивает халявщиков. К нам потом иногда обращаются соседи, мол, кому собирали: у них большой дом и дорогая иномарка... Положим, за „Ниссан“ 2001 года много не выручишь. Да и за дом – далеко не всегда. Не говоря уж о том, что после лечения ребенку хорошо бы вернуться домой».

5. Мы не собираем деньги, если есть риск нецелевых расходов

Обычно Русфонд передает собранные деньги не родителям, а сразу в клинику или покупает лекарства. Но и тут есть риск нецелевых расходов. 15-летний подросток нуждался в трансплантации почки. Повысить его шансы на выживаемость после операции могли препараты на 5 млн руб., причем лекарства требовали специальных условий хранения. Эксперты выяснили, что другой фонд уже собирал мальчику на такие лекарства. Но родители отказались передать их врачам, а сами не соблюли условий хранения.

Алла Марченко, эксперт Русфонда: «Мальчика жалко, но, обсудив ситуацию с врачами, мы передали собранные деньги на лекарства другому малышу. За ребенка решения всегда принимает родитель. Если он проинформирован, но не доверяет экспертам, то его действия могут нанести ущерб ребенку. А сбор в лучшем случае окажется бессмысленным».