Ростов-акции

Из письма Алены Кадниковой, мамы Миланы: «Дочка родилась с кишечной непроходимостью – на нескольких участках тонкой кишки не было просветов. Малышку сразу забрали в реанимацию ростовской больницы и провели две экстренные операции. Но состояние Миланы ухудшалось, и ее перевезли на реанимобиле в московскую клинику. Здесь специалисты выхаживали дочку почти три месяца. Сейчас моя девочка чувствует себя хорошо и готова к выписке. Но поскольку у Миланы удалена большая часть тонкой кишки, дочь не может есть обычную детскую пищу...» →

Из письма Наталии Новоселовой, мамы Саши: «Саша родился с расщелиной верхней губы и альвеолярного отростка. Еще в роддоме врачи сказали мне, что это не только косметический дефект, но и опасная для здоровья патология, которая приводит к проблемам с пищеварением, дыханием и речью. Первые месяцы были очень тяжелыми, сын не мог нормально есть, захлебывался, плакал от голода. Первую операцию Саше провели в полгода, но она не решила проблемы с питанием, и в год его снова прооперировали. После этого сын уже смог есть, хотя и с трудом. До сих пор еда часто попадает ему в нос...» →

Из письма Ирины Идрис, приемной мамы Сережи: «Родная мать от Сережи отказалась, первые семь месяцев своей жизни он провел в больнице – в отделении патологии недоношенных, а потом мы с мужем забрали его в свою семью. У сына врожденная патология – расщелина верхней губы, нёба и альвеолярного отростка. Из-за этого ему очень тяжело есть – постоянно захлебывается. В дальнейшем без лечения начнутся другие серьезные проблемы, с дыханием, с речью. У Сережи позади уже одна операция, ее сделали у нас в регионе. К сожалению, она прошла неудачно...» →

Из письма Вероники Галаховой, мамы Руслана: «Когда Руслану был год и три месяца, у него неожиданно начали болеть ноги, малыш не мог ходить и слабел на глазах. Потом у него повысилась температура. Врач назначил анализ крови, и результат был плохой: уровень тромбоцитов и гемоглобина в крови оказался опасно низким. Сына сразу положили в областную больницу, провели ему переливание крови. После пункции костного мозга малышу, к нашему ужасу, поставили страшный диагноз: рак крови! Начали лечение, оно длилось больше двух лет, Руслан переносил его тяжело, но, главное, сына удалось вывести в ремиссию. Он вернулся к обычной жизни, стал активным и веселым, пошел заниматься дзюдо. Но в апреле этого года рак внезапно вернулся...» →

Из письма Татьяны Дергачевой, мамы Кирилла: «Сын рос здоровым и жизнерадостным мальчиком, занимался тяжелой атлетикой и борьбой, окончил школу искусств, играл на гитаре и клавишных, мечтал выучиться на машиниста локомотива. Но неожиданно наша жизнь изменилась. Этим летом у Кирилла поднялась температура, увеличились лимфоузлы на шее, а на ногах появились синяки, хотя он ни обо что не ударялся. Педиатр назначил анализ крови, и, к нашему ужасу, в результате исследования в организме сына обнаружили опухолевые клетки! Кирилла отвезли в больницу, и после пункции костного мозга врачи сообщили, что сын заболел раком крови. Началась борьба за его жизнь...» →

Из письма Вероники Галаховой, мамы Руслана: «Когда Руслану был год и три месяца, у него неожиданно начали болеть ноги, малыш не мог ходить и слабел на глазах. Потом у него повысилась температура. Врач назначил анализ крови, и результат был плохой: уровень тромбоцитов и гемоглобина в крови оказался опасно низким. Сына сразу положили в областную больницу, провели ему переливание крови. После пункции костного мозга малышу, к нашему ужасу, поставили страшный диагноз: рак крови! Начали лечение, оно длилось больше двух лет, Руслан переносил его тяжело, но, главное, сына удалось вывести в ремиссию. Он вернулся к обычной жизни, стал активным и веселым, пошел заниматься дзюдо. Но в апреле этого года рак внезапно вернулся...» →

Из письма Татьяны Сердюковой, мамы Тимы: «Тима родился раньше срока, в очень тяжелом состоянии, перенес кислородное голодание. Три недели нашего малыша спасали в реанимации, потом еще столько же он находился в отделении выхаживания недоношенных детей. После выписки из больницы сын развивался с сильным отставанием, был беспокойным, плохо кушал. К пяти месяцам он не держал голову, не интересовался игрушками, не гулил, все его движения были сильно скованны. Мы прошли обследование сначала в детской больнице в Луганске, потом в клинике в Санкт-Петербурге...» →

Из письма Екатерины Тумаковой, мамы Антона: «В первый раз сын сломал ногу в одиннадцать месяцев: он пытался встать, нога подвернулась, и случился перелом. Через год произошел второй перелом, а в четыре года – третий, и все почти без повода. Еще Антон немного отставал в физическом развитии от сверстников: позже начал держать голову, ходить, говорить. Мы обращались к разным специалистам, но врачи не могли поставить диагноз. Только в прошлом году сыну назначили анализы, которые выявили снижение плотности костной ткани...» →

Из письма Анастасии Гаркавенко, мамы Ярослава: «В четыре года сын тяжело заболел, врачи диагностировали гнойный менингоэнцефалит, за этим последовала эпилепсия. Лекарства не помогали, потребовалась операция на мозге. А когда Ярослав пришел в себя, у него полностью отказала левая сторона тела, нужно было заново учиться сидеть, ходить, двигать рукой. Этот путь мы смогли пройти только благодаря читателям Русфонда: они помогли оплатить и дорогое обследование за границей, и реабилитацию в подмосковном центре „Три сестры“. Благодаря лечению сын сейчас может ходить, бегать, прыгать, плавать и даже учится кататься на велосипеде...» →