Выжить без импорта
Пациентов с острым лейкозом могут спасти только российские доноры
Фото Алины Десятниченко
– С введением карантина мы полностью отказались от зарубежных доноров для неродственных трансплантаций костного мозга (ТКМ), – говорит Марина Персианцева, научный сотрудник НМИЦ детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева, одного из крупнейших трансплантационных центров России. – Врач, который привозит трансплантат из-за границы, должен был бы потом две недели находиться в самоизоляции, мы не можем жертвовать своими сотрудниками. А теперь границы вообще закрыты.
Операции приходится, насколько возможно, откладывать, переводя пациентов на альтернативные методы лечения.
Что это значит для пациентов с лейкозом? Трансплантация костного мозга – процедура плановая, но при этом чаще всего довольно срочная. Врачи стремятся сделать ее, пока у пациента ремиссия, временное улучшение. Потому что потом, во время рецидива, шансов выжить после трансплантации будет намного меньше. Врачи могут прогнозировать, сколько будет длиться ремиссия, и даже в какой-то степени продлевать ее с помощью лекарств. Но нельзя продлевать бесконечно – а никто даже приблизительно не знает, когда же границы откроются и все станет как раньше.
Использование трансплантатов от российских доноров костного мозга пока продолжается. Об этом рассказали и Людмила Бубнова, руководитель Республиканского центра иммунологического типирования тканей, и Ольга Макаренко, медицинский директор Национального регистра доноров костного мозга имени Васи Перевощикова (Национального РДКМ). «Десять дней назад все было как всегда, но сейчас некоторые доноры уже побаиваются приезжать», – замечает Лариса Кузьмина, заведующая отделением интенсивной высокодозной химиотерапии и трансплантации костного мозга НМИЦ гематологии. «Две трансплантации с использованием зарубежных доноров, которые мы собирались сделать в ближайшее время, перенесены на июнь, – рассказывает сотрудник Кировского НИИ гематологии и переливания крови. – В медицинском смысле это не критично, но оба пациента страшно нервничают. И ведь непонятно, что будет в июне».
В Кирове базируется и самый на сегодняшний день крупный из российских регистров потенциальных доноров – в нем 45 тыс. человек. Он пока работает в прежнем режиме, на апрель назначено пять донаций, говорит сотрудник НИИ. Но доноры и здесь боятся – не столько даже эпидемии, сколько того, что их остановит по дороге полиция. На всякий случай регистр разослал донорам приглашения, подтверждающие цель поездки. Но помогут ли эти «мандаты», никто не знает. Плюс к тому еще одна проблема. Всех поступающих в больницу, в том числе и доноров костного мозга, положено проверять на коронавирус. А проверять негде: в Кирове право на анализ имеют только люди из группы риска или с симптомами. «Врачи сейчас на ходу придумывают, как эту ситуацию разрешить», – рассказывает сотрудник НИИ.
Специфические «вирусные» трудности и у Национального РДКМ. В конце прошлой недели регистр привез в Петербург очередного донора. Реципиент уже в больнице, ожидает трансплантации, а с донором загвоздка: с него требуют справку об отсутствии коронавируса, рассказывает Ольга Макаренко. В Петербурге вроде бы проще, чем в Кирове: сдать анализ может любой желающий. Если ты оказался коронаположительным, тебе позвонят. А все остальные должны по отсутствию звонка догадаться, что с ними все в порядке: результатов анализа никому не выдают. «В нашем конкретном случае мы решили вопрос, но системная проблема остается», – говорит Макаренко.
Плохо, что выбор среди российских доноров на порядки меньше, чем в международных базах. В объединенной немецкой базе ZKRD (Zentrales Knochenmarkspender-Register Deutchland) около 9 млн потенциальных доноров. В объединенной международной базе WMDA – больше 37 млн. А во всех российских регистрах вместе взятых – 131 тыс. Но на ближайшие месяцы трансплантологам в любом случае остался только этот источник, и он может совершенствоваться. «Я очень надеюсь, что в такой ситуации российские регистры станут более востребованны», – говорит Макаренко.
До пандемии даже существующие внутри России ресурсы трансплантационные центры использовали не полностью. Например, такие крупные центры, как НМИЦ гематологии в Москве, НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой в Петербурге не ищут доноров в базе Национального РДКМ, на которую приходится больше трети всех российских доноров (35 131 человек, по данным на 1 апреля). Притом что у НИИ имени Горбачевой в прошлом году в половине аллогенных трансплантаций был иностранный донор.
Вирус заставляет трансплантационные центры перестраиваться. Взять петербургский НМИЦ имени В.А. Алмазова, где широко используются аллогенные трансплантации, в том числе и так называемые гаплоидентичные, от частично совместимых доноров (например, от родителей к детям и наоборот). Гены тканевой совместимости в этом случае совпадают лишь на 50%, но благодаря специальным методам и препаратам этого во многих случаях достаточно. В Центре Алмазова врачи теперь стараются заранее заготавливать и замораживать донорские клетки для ближайших трансплантаций, хотя в обычной практике это делается не часто, рассказывает врач-гематолог отделения химиотерапии онкогематологических заболеваний и трансплантации костного мозга Центра Алмазова Дмитрий Моторин. Это поможет поддерживать уровень трансплантаций, если режим изоляции станет строже и доноры не смогут приезжать из других городов. Гаплоидентичные трансплантации, по словам Моторина, в нынешних условиях чаще, чем обычно, становятся заменой трансплантаций от неродственных доноров.
В Москве заболевших COVID-19 на порядок больше, и в ГКБ №52, где недавно открылось отделение ТКМ, противоэпидемические меры серьезнее. «Если состояние больного позволяет, трансплантацию костного мозга стараемся отложить, – говорит руководитель гематологической службы Елена Мисюрина. – Наши пациенты находятся в состоянии глубокой иммуносупрессии (подавленного иммунитета. – Русфонд), у них высокий риск заразиться любой вирусной инфекцией». Перед трансплантацией пациентов несколько раз проверяют на коронавирус, а все врачи проходят тест раз в неделю. «Чтобы минимизировать риск инфицирования сотрудников, а через них и пациентов, мы все уже давно перемещаемся только от больницы до дома и обратно. Все покупки – только через доставку», – говорит Мисюрина.
Подпишитесь на канал Русфонда в Telegram — первыми узнавайте новости о тех, кому вы уже помогли, и о тех, кто нуждается в вашей помощи.
