Русфонд.Регистр

Простая манипуляция

Регионы учатся делать трансплантацию костного мозга

Александр Румянцев,
генеральный директор Центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева, главный детский гематолог Минздрава РФ, академик РАН

По данным детского онкоцентра имени Дмитрия Рогачева, около 10 тыс. детей в России страдают онкологическими заболеваниями крови. Для 1,5 тыс. из них трансплантация костного мозга (ТКМ) – единственный шанс на выздоровление. Потребность в пересадках растет. По данным Минздрава РФ, количество детских ТКМ увеличилось с 337 в 2012 году до 509 в 2016-м. К 2021 году их число должно возрасти в два раза, считает академик РАН Александр Румянцев. В интервью Русфонду он рассказал о перспективах этого метода лечения в России.

– Александр Григорьевич, в начале 1990-х вы привезли в Россию технологию пересадки костного мозга для лечения лейкозов и генетических заболеваний. Сложная процедура?

– Стволовые клетки забираются у донора, затем внутривенно вводятся больному человеку. Это простая манипуляция, и выполняют ее не хирурги, а квалифицированный специалист-гематолог. Готовит трансплантацию и контролирует результат большая команда врачей. Выживаемость после ТКМ от 15 до 90%, и зависит она от состояния больного, от типа заболевания. Например, при апластической анемии – 90%, при иммунодефицитах – 80%, при лейкозе в ремиссии – 65%, при лейкозе не в ремиссии – 15%.

– Как изменилась ситуация с ТКМ в России за 25 лет?

– Сейчас выполняется 1–1,2 тыс. трансплантаций в год, из них детям – около 500. Поставлена задача увеличить к 2021 году число детских ТКМ до тысячи в год, а нужно около 1,5 тыс. Но технологии лечения меняются. Возможно, через 10–15 лет новые лекарства вообще вытеснят пересадку.

– Ваш центр справляется с нагрузкой?

– Мы делаем около 200 трансплантаций в год. В Москве еще 80 трансплантаций делает Российская детская клиническая больница. Планируется развертывание еще двух центров в столице – в НИИ детской онкологии РОНЦ и Морозовской детской горбольнице. Для Москвы этого достаточно. Надо распространять технологию в регионы.

Сейчас в РФ всего шесть детских трансплантационных центров. Из них только три выполняют более 50 трансплантаций в год: две клиники в Москве и НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Раисы Горбачевой в Санкт-Петербурге. Развиваются центры в Нижнем Новгороде, Екатеринбурге и Новосибирске. Началась работа по созданию центров в Орле и Красноярске. Возможно появление центра во Владивостоке.

– Все это часть государственной программы?

– Государственной стратегии по развитию трансплантационных центров костного мозга нет. Мы ждем, когда Минздрав РФ утвердит порядок оказания трансплантационной помощи. Документ затрагивает много этических вопросов и с трудом проходит ведомственное согласование. Пока программу в регионах поддерживает фонд «Подари жизнь»: оплачивает врачам стажировки, а мы абсолютно бесплатно делимся нашим уникальным опытом.

Государство выделяет около 3 млн руб. на одну ТКМ. Этого не хватает на поиск и активацию неродственных доноров, на некоторые лекарства. На помощь приходят благотворительные фонды. В перспективе эти расходы должны идти за счет ОМС.

– Это реально? Поиск донора за рубежом стоит €20 тыс.

– Опыт уже есть. Мы добились включения в ОМС 17 тарифов на реабилитацию детей после ТКМ. Такой путь предстоит пройти и с трансплантацией. Но сначала нужно отстроить систему, а затем просить деньги у государства.

– В Национальном регистре, который строит Русфонд вместе с НИИ имени Раисы Горбачевой, 71 тыс. потенциальных доноров. А сколько, на ваш взгляд, нужно для России?

– Хорошо бы иметь 7 млн потенциальных доноров. Это непростая финансовая задача. Типирование 1 млн доноров стоит $100–500 млн в зависимости от технологии. Я не вижу таких инвестиционных возможностей в РФ. Однако сейчас число пересадок ограничено не регистром, а количеством центров ТКМ.

Подготовили Татьяна Виноградова и Сергей Ганьжин