21.04.2016
Русфонд.Дом
Некогда лежать
Чтобы ходить в школу, в музей, на детскую площадку, Антошке нужно 43 тыс. руб. ежемесячно
Вера Шенгелия, специальный корреспондент Русфонда
Антону Н. десять лет. Он сирота, не говорит, не ходит, всю жизнь прожил в интернате для умственно отсталых детей. Год назад Антошка переехал в Свято-Софийский детский дом для детей с тяжелыми множественными нарушениями развития, который все называют просто Домик. Это частный детский дом, организованный по семейному принципу, здесь практикуют непривычный для российских сиротских учреждений подход к детям. Подход, который буквально меняет их жизни.
| Внимание! Мы собираем пожертвования на оплату содержания Антона в Свято-Софийском детском доме на ближайшие четыре месяца. С апреля нынешнего года это 43 тыс. руб. в месяц. Оставшуюся часть средств дают Департамент соцзащиты населения Москвы и частные жертвователи Домика. Таким образом, не хватает 172 тыс. руб. |
В позапрошлое воскресенье я хотела навестить Антошку. Я как раз начинала писать про него колонку и хотела посмотреть, как он изменился за тот месяц, что я его не видела, узнать, какие успехи в школе и дружит ли он по-прежнему со своей соседкой по комнате Наташей.
Я поднялась на второй этаж трехэтажного Домика. Там находятся две группы: «малышовая», в которой живет Антошка, и «адаптация» – для самых сложных детей Домика. Я прошлась по этажу, заглянула в маленькие спальни: кровати заправлены, на стенах фотографии, на полках книжки и тетрадки, на кровати у каждого любимая игрушка. Зашла в игровые: стеллажи с игрушками, магнитофон, мячи, машинки. Посмотрела в ванных: на крючках полотенца, в специальных закутках – стиральные машины. Везде, одним словом, ощущение присутствия детей. Но самих детей нигде не было.
Я остановилась в пустом темном коридоре и вспомнила «День аиста» в большом государственном интернате, где дети жили еще год назад. Это такой странный праздник, который каждый год устраивают во всех сиротских учреждениях. Он был придуман для того, чтобы потенциальные усыновители могли посмотреть на детей. Я пришла тогда на «День аиста», нам показали спортивные залы, игровые, компьютерный класс, спектакль про Красную Шапочку, в котором играли малыши с синдромом Дауна. Все наши дети – дети, которые теперь живут в Домике, – в этом празднике участия не принимали. Они были из группы «Милосердие». Это группа для самых тяжелых, лежачих детей. Считалось, видимо, что шансов на усыновление у них нет, так что и показывать их не имеет смысла. Поэтому они просто лежали в своих спальнях на 20 человек. Лежали годами, некоторые даже десятилетиями.
За последний год в медицинском смысле Антошкина жизнь не сильно изменилась: Антошкин синдром генетический, так что он никуда не делся, Антошка так и не стал ходить, так что его по-прежнему можно называть «лежачим». Разница только в том, что никто больше его так не называет и никто больше к нему так не относится.
Этот подход и это отношение были сформулированы в Великобритании в 80-х годах прошлого века и получили название «социальная модель инвалидности». Социальная модель пришла на смену медицинской. Суть нового подхода была в том, что это общество – а не диагнозы – ограничивает жизнь людей с инвалидностью. Что это не диагнозы мешают жить полной жизнью, работать, ходить в кафе, получать образование, быть независимыми. Это общество, законы, отношение окружающих, неготовность институтов создают препятствия.
И вот я стояла в маленьком коридоре на этаже, где живет Антошка, а Антошки не было дома. Никого не было.
Пустые комнаты Антошкиного этажа в маленьком частном Домике для детей с тяжелыми множественными нарушениями развития – лучшая иллюстрация социальной модели инвалидности. Почему десятилетний мальчишка воскресное послеобеденное время должен проводить в кровати? Ведь можно дождаться волонтеров и поехать гулять на ВДНХ, в океанариум или просто пойти на соседнюю площадку. Можно пойти на занятия в Центр лечебной педагогики. Можно в театр. Что и делает теперь Антошка.
Почему десятилетний мальчишка всю свою жизнь должен ждать все в той же кровати, когда к нему придет логопед? Ведь можно сесть в школьный автобус или в социальное такси и поехать в школу. Например, в ту, в которой уже почти год отучился Антошка.
Почему все лето нужно смотреть в окно, лежа в кровати, если можно поехать в лагерь или на море? Что и сделает Антошка вот уже во второй раз.
Почему, одним словом, надо быть лежачим инвалидом, если можно быть обычным мальчишкой?
Фото Алексея Николаева
Дорогие друзья! Чтобы Антон и дальше мог жить в Домике, получать уход и помощь специалистов, необходимо 43 тыс. руб. в месяц. Сейчас мы собираем пожертвования на оплату содержания Антона в Свято-Софийском детском доме на четыре месяца. Оставшуюся часть средств дают Департамент соцзащиты населения Москвы и частные жертвователи Домика. Таким образом, не хватает 172 тыс. руб. |
|
Сумма пожертвования может быть любой. Во всех случаях в назначении платежа или в комментариях просим указывать: пожертвование на проект «Русфонд.Дом». Основные каналы перечисления средств: 1) Отправьте слово ДОМ или DOM на короткий номер 5542. Стоимость одного SMS-сообщения 75 руб. Количество SMS с одного телефона неограниченно 2) Платеж через банк 3) Платеж через систему RBK Money, которая включает в себя:
5) «Яндекс.Деньги» Подробнее о том, как помочь из-за рубежа → rusfond.ru/donation/abroad Внимание! Пожертвования, отправленные через систему QIWI (КИВИ), – безадресные. Пожалуйста, сообщите нам о таком переводе для проекта «Русфонд.Дом». Если у вас есть вопросы, замечания, предложения – звоните в Русфонд по номеру Спасибо! |
Подпишитесь на канал Русфонда в Telegram — первыми узнавайте новости о тех, кому вы уже помогли, и о тех, кто нуждается в вашей помощи.
