14.05.2016
Русфонд.Дом
Почему Настя живет в Домике
Чтобы Настя могла ходить в школу и жить обычной жизнью, нужно 43 тыс. руб. ежемесячно
Вера Шенгелия,
специальный корреспондент Русфонда
Насте Т. 16 лет. Настя родилась с генетическим пороком развития, множественными нарушениями, ДЦП. Родители отказались от нее сразу же, и всю свою жизнь девочка провела в сиротских учреждениях для умственно отсталых детей. Никогда не училась, не гуляла во дворе, никуда не ездила. Год назад в Москве организовали частный Свято-Софийский детский дом, организованный по семейному принципу, – всего для 22 детей. Настя тоже переехала в Домик, как его называют воспитатели, волонтеры и журналисты.
| Внимание! Мы собираем пожертвования на оплату содержания Насти в Свято-Софийском детском доме на ближайшие четыре месяца. С апреля нынешнего года это 43 тыс. руб. в месяц. Оставшуюся часть средств дают Департамент соцзащиты населения Москвы и частные жертвователи Домика. Таким образом, не хватает 172 тыс. руб. |
Неприятно об этом вспоминать, но, когда я первый раз увидела Настю, я испугалась. Настя была острижена под машинку, так что было видно, какой странной формы у нее голова, она не говорила – издавала странные возгласы и хлопала в ладоши. Шла Настя с трудом при помощи двух волонтеров. Я тогда только собиралась помогать сиротам с особенностями развития, а тут увидела Настю и поняла, что, наверное, не смогу. Потом началось занятие по музыке, я сидела поодаль от детей на маленьком диванчике, смотрела, как педагог Центра лечебной педагогики (ЦЛП) Ира Константинова играет детям на гитаре, предлагает постучать в бубен или потрясти маракасы.
Настя была одной из самых старших в группе, к тому же у нее большие проблемы с позвоночником, так что сидеть на низеньком стульчике ей было тяжело – и ее посадили рядом со мной на диванчик. Я старалась не смотреть на нее и делала вид, что записываю что-то в блокнот. Настя положила свою узкую ладонь с очень длинными пальцами мне на колено, наклонила голову так, чтобы удобнее было заглядывать мне в лицо, и стала внимательно на меня смотреть, немножко поглаживая по ноге.
Хочется обойтись без банальности и пафоса, но дальше все было так. Я набралась смелости и посмотрела в Настино лицо. Я подумала, что если получше рассмотрю Настину непохожесть, ее особенности, то они станут знакомыми, привычными – и тогда я перестану бояться. Я разглядывала Настины кривые зубы, ее большой высунутый язык, который она кусала, плоский лоб, а потом посмотрела ей в глаза. Они у Насти очень внимательные и спокойные. Оказалось, что они ведут прямо внутрь Насти, туда, где Настя совсем не отличается от меня, куда-то вглубь, где она о чем-то думает, так же как я, где чувствует, что ей приятно, когда ее обнимают. Одним словом, куда-то, где и существует настоящая Настя.
Тогда я взяла Настю за руку и стала думать, что, если бы у Насти были длинные волосы, красивое платье, если бы я встречала ее каждое утро, например, во дворе своего дома, когда веду детей в школу, если бы Настя не была столько лет спрятана от меня за забором своего интерната в отделении для лежачих детей, может быть, я не стала бы ее пугаться?
Несколько лет назад экспертов ЦЛП – организации, которая много лет помогает семьям с детьми с особенностями развития, – включили в группу проверки детских домов-интернатов для умственно отсталых детей. После этих проверок я брала интервью у директора ЦЛП Анны Битовой. Среди прочих ужасов – лежащие всю жизнь в кроватях дети, отсутствие образования, игр, личных вещей, прогулок и поездок – Битова рассказала мне о том, что выявила проверка документов и личных дел воспитанников интернатов. Оказалось, например, что в Москве треть детей – «родительские». Так называют детей, которые живут в сиротских учреждениях по заявлению мамы или папы. Они не лишены родительских прав, не отказались от детей, даже сохраняют за собой кое-какие льготы как родители детей-инвалидов, но при этом их дети круглый год проводят в интернате. Бывает, родители навещают своих детей в выходные или забирают на каникулы. Но это, как рассказывали мне воспитательницы интернатов, большая редкость. С годами родители навещают детей все реже и реже, привязанность уходит, как заботиться о ребенке, живущем в учреждении, – не очень понятно. Потом дети взрослеют, их лишают дееспособности, переводят в психоневрологические интернаты для взрослых, где их тоже навещают очень редко – в лучшем случае.
Я вспомнила об этом интервью, когда узнала, что Настю иногда навещают родственники. Приходят просто посидеть рядом с ней. Как ее забрать и что с ней делать, они не знают. Как и тысячи других родителей в России, у которых рождаются дети с особенностями. Такого ребенка тяжело устроить в школу, пособие крошечное, врачи в районной поликлинике зачастую не знают, что с таким ребенком делать, а социальные работники – как помочь. Наше государство привыкло просто свозить таких детей в интернаты за высокими заборами, чаще всего – в отделения для лежачих.
В марте прошлого года Настя переехала в Домик. Летом была в доме отдыха, в сентябре впервые за 16 лет пошла в школу, каждые выходные ходит в парк или музей. У нее теперь есть личные вещи: куклы, платья, зубная щетка, книги. Есть волонтеры, которые приходят только к ней, каждую неделю Настя занимается с двигательным терапевтом. У нее отросли волосы, она научилась слушать, помогать, играть.
Десятки человек больше не боятся Настю, а наоборот – приходят поиграть или просто посидеть рядом с ней.
Больше всего на свете мне бы хотелось писать этот текст для того, чтобы помочь собрать денег Настиным родителям. Чтобы это они, а не воспитатели и волонтеры возили ее в школу и на занятия. Чтобы вечерами Настя возвращалась домой, а не в Домик. Но Настины родители от нее отказались, а мне очень хочется, чтобы она и дальше жила жизнью, в которой ее никто не боится, в которой люди заглядывают ей в глаза, а не разглядывают форму ее головы.
Так что я пишу этот текст, чтобы собрать денег на Настину жизнь в Домике – обычную, достойную детскую жизнь.
Фото Алексея Николаева
Дорогие друзья! Чтобы Настя и дальше могла жить в Домике, получать уход и помощь специалистов, необходимо 43 тыс. руб. в месяц. Сейчас мы собираем пожертвования на оплату содержания Насти в Свято-Софийском детском доме на четыре месяца. Оставшуюся часть средств дают Департамент соцзащиты населения Москвы и частные жертвователи Домика. Таким образом, не хватает 172 тыс. руб. |
|
Сумма пожертвования может быть любой. Во всех случаях в назначении платежа или в комментариях просим указывать: пожертвование на проект «Русфонд.Дом». Основные каналы перечисления средств: 1) Отправьте слово ДОМ или DOM на короткий номер 5542. Стоимость одного SMS-сообщения 75 руб. Количество SMS с одного телефона неограниченно 2) Платеж через банк 3) Платеж через систему RBK Money, которая включает в себя:
5) «Яндекс.Деньги» Подробнее о том, как помочь из-за рубежа → rusfond.ru/donation/abroad Внимание! Пожертвования, отправленные через систему QIWI (КИВИ), – безадресные. Пожалуйста, сообщите нам о таком переводе для проекта «Русфонд.Дом». Если у вас есть вопросы, замечания, предложения – звоните в Русфонд по номеру Спасибо! |
Подпишитесь на канал Русфонда в Telegram — первыми узнавайте новости о тех, кому вы уже помогли, и о тех, кто нуждается в вашей помощи.
