Акции

Девочке шесть лет. У нее быстро прогрессирующий порок сердца. Левые отделы сердца непропорционально увеличены. Створки митрального клапана болтаются, как тряпочки, и кровь захлестывает через клапан назад. От этого с каждым днем девочка все больше устает и все больше боится. Еще полгода, и сердце нельзя будет вылечить, придется ставить вместо митрального клапана протез. А протез надо менять каждые десять лет. И с протезом безусловно нельзя ничего, про что Полина мечтает. →

Родители Арсения Кузнецова думают, что недуг сына – острый миелобластный лейкоз - начался с прививки от гриппа. При такой болезни ребенка родные почти всегда пытаются отыскать мало-мальски правдоподобную причину: прививка, падение, удар, синяк… На самом деле все это не больше чем совпадения: ведь не болеют же раком сотни тысяч других – привитых, падавших, набивавших синяки. Психологически понятно желание найти и обозначить для себя врага. Но враг кроется в такой глубине, что его не увидишь и не обозначишь. Кто-то назовет его судьбой, кто-то генетикой…  →

Девочке восемь лет. У нее буллезный эпидермолиз. Чрезвычайно нежная кожа, такая, что даже прикосновение одежды вызывает волдыри. Когда волдыри лопаются, остаются раны по всему телу – на руках, на ногах, на груди, на шее, во рту. Девочка живет под Владивостоком, ее возили лечить в Харбин. Но китайские врачи видели буллезный эпидермолиз впервые. Ее возили и в Израиль, но тоже безуспешно. Осталась Германия, там богатый опыт. Там умеют определить, каким именно типом буллезного эпидермолиза болеет ребенок, и подобрать индивидуальные лекарства и перевязочный материал. →

Мальчику пять лет. У него левосторонний лицевой паралич. Левый глаз не закрывается, левая половина рта не улыбается, зубы, не чувствуя, как растут, растут вкривь и вкось. Володе нужна операция. Несколько операций в Соловьевской больнице в Ярославле. Чтобы глаз моргал, чтобы рот смеялся, чтобы челюсти не деформировались от непонимания того, что растут. Валерий ПАНЮШКИН рассказывает про Володю исполнительному секретарю «Форума Доноров» Наталье КАМИНАРСКОЙ. →

Федора Гладких ждали долго, целых четыре года. Ждали родители и родители родителей, ждали друзья. У всех кругом уже были дети и внуки, а Федор все не шел и не шел. На него надеялись, его заранее любили и строили планы на его будущую жизнь и на свою будущую жизнь – с Федором. Так что Федор, когда он все-таки появился, сразу стал всеобщим любимчиком и, кажется, сам это понимал: приветливо таращил голубые глаза, радовался и только что не подмигивал всем и каждому. Он еще не знал, что пришел с опасной врожденной болезнью. Да и никто еще не знал.  →

Девочке девять лет. У нее острый лимфобластный лейкоз. 8 декабря 2011 года Кристина перенесла родственную трансплантацию костного мозга. Донором стал старший Кристинин брат-восьмиклассник Сергей. И операция прошла успешно. Правда, теперь девочке нужны дорогие антибиотики для профилактики и лечения инфекционных осложнений, которыми неизбежно сопровождаются трансплантации, даже родственные. ВАЛЕРИЙ ПАНЮШКИН рассказывает про Кристину политику ЭЛЛЕ ПАМФИЛОВОЙ. →

Мальчику два года. У него тяжелый порок сердца. И он до сих пор не говорит. И в весе за последние шесть месяцев не прибавил ни на грамм. И в росте не прибавил. Каким был в полтора года, таким и остается в два. Он как будто решил не расти и не развиваться больше, потому что сердце не сможет снабжать его тело кровью, если мальчик станет хотя бы чуть-чуть больше, чем теперь. →

Девочке чуть меньше трех лет. У нее тяжелый порок сердца. Два с половиной года назад в Берлинском кардиологическом центре ей уже сделали операцию на сердце, протезировали пульмональный клапан. После этой операции девочка стала расти, и вот переросла вшитый в ее сердце протез. Теперь протез нужно менять. ВАЛЕРИЙ ПАНЮШКИН рассказывает про Еву журналисту ЮРИЮ САПРЫКИНУ. →

Девчонка – она и есть девчонка: увидев фотокамеру, тут же надевает капюшон – не дай бог, кто-то увидит ее без волос. Придвигает к себе друзей – куклу, на которой шапочка тоже скрывает лысую голову, и собачку – у той с шерстью все в порядке. Улыбочка… Готова – можно фотографировать. Но улыбка тут же куда-то уходит, и главным в лице этой одиннадцатилетней девочки становятся глаза, взгляд. Взгляд взрослого человека, уже знающего, что жизнь – занятие трудное. Что это даже не занятие, а борьба. Взгляд человека, способного бороться. →