Самара-акции

Из письма Риммы Медведевой, мамы Маши: «У моей внучки врожденная гидроцефалия (водянка головного мозга). В восемь месяцев Маше сделали операцию: установили шунт, чтобы убрать лишнюю жидкость из мозга. Операция прошла успешно. Внучка пошла на поправку: начала развиваться, держать голову, садиться, позже – разговаривать, читать. Когда девочке был год, ее мать лишили родительских прав, отец исчез еще до рождения Маши. Ее воспитанием и лечением занимаюсь я. В восемь лет у внучки лопнул шунт – разорвался в области шеи…» →

Из письма Ларисы Сыкеевой, мамы Лизы: «При рождении у моей дочери не раскрылись легкие. Лизу положили в реанимацию, в первые дни жизни она перенесла острый бронхит, который привел к остановке дыхания. Домой нас выписали только через месяц. Лиза не могла сама глотать, ела через зонд. У нее часто возникала одышка. Врачам долго не удавалось поставить диагноз…» →

Из письма Марии Богдановой, мамы Матвея: «У моего сына врожденное поражение центральной нервной системы. После выписки из роддома Матвей почти не развивался: не переворачивался, не ползал, не реагировал на игрушки. Все эти годы мы усиленно занимаемся реабилитацией. Были у остеопата, массажиста, нейропсихолога. Я возила сына в центры восстановительной медицины…» →

Из письма Виктории Яниковой, мамы Никиты:  «Мне сообщили диагноз сына, когда он родился. Врачи предупредили, что порок сложный, предстоит долгое лечение. Малыш чувствовал себя плохо: синел, задыхался, не двигался. В восемь месяцев Никите сделали первую операцию. После нее был тяжелый период восстановления, сын перенес сильнейшую пневмонию. К сожалению, на этом наши мучения не закончились…» →

Девочке девять лет. У нее тяжелый порок сердца, Сонино сердце – однокамерное. До четырех лет девочку лечили российские врачи, провели две жизненно важные операции и признались: больше ничем помочь не могут. Следующие две операции Соне сделали в Германии. Угроза отступила. Но сейчас состояние девочки ухудшилось: Соня начала задыхаться, у нее синеют пальцы и верхняя губа. Произошло сужение артерии. Девочке необходимо срочное обследование, которое поможет определить лечение.  →

Из письма Фатимы Шиловой, мамы Мирославы: «Почти полгода своей жизни дочка провела в больницах. У Мирославы тяжелая врожденная патология – практически нет тонкого кишечника, его длина всего 25 сантиметров (при норме около 150 сантиметров). Сразу после рождения дочку перевели в детскую больницу в Самаре. В первые дни жизни Мирослава перенесла две операции…» →

Из письма Елены Кузьминой, мамы Полины:  «Дочка уже перенесла шесть операций. У Полины сложный порок сердца: единственный – левый – желудочек. Первую операцию ей сделали в два месяца в Самарском областном клиническом кардиологическом диспансере (СОККД). Врачи сразу предупредили, что потребуется этапное хирургическое лечение…» →

Из письма Оксаны Мариничевой, мамы Кирилла: «В три года сын стал плохо слышать. После обследования сурдолог выявил у Кирилла двустороннюю тугоухость и объяснил, что снижение слуха произошло после курса инъекций и двух операций на сердце, которые сын перенес в младенчестве. У Кирилла тяжелый врожденный порок сердца. С помощью добрых людей мы купили сыну мощные слуховые аппараты. Кирилл много занимался с логопедом, начал нормально говорить, сейчас он на индивидуальном обучении, проходит программу обычной школы. Но слух у сына продолжает ухудшаться…» →

Из письма Ольги Табачковой, мамы Люды:  «В год у дочки обнаружили острую почечную недостаточность. Люде провели семь процедур гемодиализа. После выписки из больницы мы выполняли все назначения, регулярно проходили обследования у нефролога, и состояние Люды оставалось стабильным. Но в пять лет врачи диагностировали уже хроническую почечную недостаточность. Люду перевели на перитонеальный диализ (метод очищения крови от токсинов через брюшную полость. – Русфонд) в домашних условиях. А в девять лет состояние дочки резко ухудшилось…» →