Самара-акции

Из письма Гульканар Сапаровой, мамы Даши: «Порок сердца – перерыв дуги аорты – у дочери обнаружили еще во время моей беременности. Когда Даша родилась, диагноз подтвердили. В первые дни жизни дочке сделали две операции: сначала – на аорте, потом потребовалось установить кардиостимулятор – у Даши остановилось сердце…» →

Из письма Марии Андреевой, мамы Кристины: «Дочь нормально развивалась, хорошо набирала вес, спокойно спала. А в четыре месяца начала отказываться от еды, ее стало часто тошнить, появилась одышка. Кристину экстренно госпитализировали. Состояние дочки было тяжелым, восемь дней она находилась в реанимации на аппарате искусственной вентиляции легких. Врачи обследовали Кристину, но не могли поставить диагноз, отправили анализы дочки в Москву, в лабораторию наследственных болезней. Выяснилось, что у моей дочки страшное заболевание…» →

Из письма Татьяны Бондарь, мамы Олеси: «Во время родов дочке повредили шейный отдел позвоночника, выписали нас под наблюдение невролога. Состояние Олеси было тяжелым: она почти все время плакала, не держала голову, не следила глазами за игрушками. В год дочке поставили диагноз ДЦП. Мы боремся за здоровье Олеси, за свой счет возили ее на обследование и лечение в Москву, Краснодар, Санкт-Петербург…» →

Из письма Риммы Медведевой, мамы Маши: «У моей внучки врожденная гидроцефалия (водянка головного мозга). В восемь месяцев Маше сделали операцию: установили шунт, чтобы убрать лишнюю жидкость из мозга. Операция прошла успешно. Внучка пошла на поправку: начала развиваться, держать голову, садиться, позже – разговаривать, читать. Когда девочке был год, ее мать лишили родительских прав, отец исчез еще до рождения Маши. Ее воспитанием и лечением занимаюсь я. В восемь лет у внучки лопнул шунт – разорвался в области шеи…» →

Из письма Ларисы Сыкеевой, мамы Лизы: «При рождении у моей дочери не раскрылись легкие. Лизу положили в реанимацию, в первые дни жизни она перенесла острый бронхит, который привел к остановке дыхания. Домой нас выписали только через месяц. Лиза не могла сама глотать, ела через зонд. У нее часто возникала одышка. Врачам долго не удавалось поставить диагноз…» →

Из письма Марии Богдановой, мамы Матвея: «У моего сына врожденное поражение центральной нервной системы. После выписки из роддома Матвей почти не развивался: не переворачивался, не ползал, не реагировал на игрушки. Все эти годы мы усиленно занимаемся реабилитацией. Были у остеопата, массажиста, нейропсихолога. Я возила сына в центры восстановительной медицины…» →

Из письма Виктории Яниковой, мамы Никиты:  «Мне сообщили диагноз сына, когда он родился. Врачи предупредили, что порок сложный, предстоит долгое лечение. Малыш чувствовал себя плохо: синел, задыхался, не двигался. В восемь месяцев Никите сделали первую операцию. После нее был тяжелый период восстановления, сын перенес сильнейшую пневмонию. К сожалению, на этом наши мучения не закончились…» →

Девочке девять лет. У нее тяжелый порок сердца, Сонино сердце – однокамерное. До четырех лет девочку лечили российские врачи, провели две жизненно важные операции и признались: больше ничем помочь не могут. Следующие две операции Соне сделали в Германии. Угроза отступила. Но сейчас состояние девочки ухудшилось: Соня начала задыхаться, у нее синеют пальцы и верхняя губа. Произошло сужение артерии. Девочке необходимо срочное обследование, которое поможет определить лечение.  →

Из письма Фатимы Шиловой, мамы Мирославы: «Почти полгода своей жизни дочка провела в больницах. У Мирославы тяжелая врожденная патология – практически нет тонкого кишечника, его длина всего 25 сантиметров (при норме около 150 сантиметров). Сразу после рождения дочку перевели в детскую больницу в Самаре. В первые дни жизни Мирослава перенесла две операции…» →