Самара-акции

Из письма Ирины Колмогоровой, мамы Славы: «В мае сын на скутере столкнулся с автомобилем, с тяжелыми травмами попал в больницу. Месяц провел в коме в реанимации, перенес отек мозга, потом еще два месяца его лечили в общем отделении. Слава выжил, но потерял способность двигаться и говорить, кроме того, у него сильнейший посттравматический синдром. Врачи сразу сказали мне, что для восстановления сыну необходима интенсивная реабилитация...» →

Из письма Елены Стегалиной, мамы Наташи: «Дочь заболела в июле. В один из вечеров у Наташи резко поднялась температура. Ее с трудом удавалось сбить, но она повышалась вновь. На пятый день мы доехали до районной больницы. Педиатра обеспокоили результаты анализов, и дочку госпитализировали. А уже на следующий день у Наташи начались судороги с потерей сознания. На реанимобиле дочь экстренно доставили в областную инфекционную больницу в Самаре. Там даже лечения начать не успели – Наташа впала в кому. Обследование показало, что у дочки острый менингоэнцефалит – воспаление мозга и его оболочек...» →

Из письма Любови Абдусаттаровой, мамы Амины: «Дочь родилась раньше срока, долгое время провела в реанимации на аппарате искусственной вентиляции легких. При выписке домой врачи сказали, что никаких прогнозов дать не могут и в лучшем случае Амина будет вести „растительное существование“. Но я приняла этот вызов, решив, что буду бороться за дочку. В два года Амине диагностировали детский церебральный паралич. Я постоянно вожу ее на курсы реабилитации, приглашаю специалистов на дом. К сожалению, два года назад выяснилось, что у дочери тяжелая двусторонняя тугоухость...» →

Из письма Максима Беликова, папы Левы: «Во время беременности жена чувствовала себя хорошо, все обследования показывали, что ребенок развивается нормально. Но сын родился раньше срока. Врачи сразу сказали, что у Левы двусторонняя диафрагмальная грыжа – тяжелая патология, при которой органы брюшной полости через отверстие в диафрагме проникают в грудную клетку. На восьмой день жизни сыну сделали сложную операцию, грыжу устранили. А вскоре врачи сообщили, что у Левы порок сердца с сужением аорты. Это очень опасный порок: может быстро развиться сердечная недостаточность. Единственное спасение – операция на открытом сердце...» →

Из письма Елены Прокофьевой, мамы Саши: «Сын родился раньше срока, первый месяц жизни провел в реанимации, долгое время дышал с помощью аппарата искусственной вентиляции легких. К сожалению, это спровоцировало большие проблемы: в гортани у Саши образовалась киста. Его лечили в областных клиниках, потом в Москве, но полностью восстановить дыхание не получалось. Ситуацию удалось исправить только после лечения в Израиле, где за десять месяцев госпитализации сыну вернули способность нормально дышать. В общей сложности за первые полтора года жизни Саша перенес 15 наркозов. Из-за этого в двигательном плане он так и не начал развиваться. В год ему диагностировали детский церебральный паралич...» →

Из письма Ксении Лебедевой, мамы Полины: «Дочь заболела в феврале: начала жаловаться на головокружение и слабость. Через некоторое время поднялась высокая температура, потом она то вновь поднималась, то сама падала. Мы пошли к врачу, нам сразу дали направление на анализы. Они оказались плохими – все важные показатели крови были критически низкими. Полину направили в Областную детскую больницу в Самаре. Там ее тщательно обследовали, в том числе взяли пункцию. Итогом стала ужасная новость: у дочери острый лимфобластный лейкоз. Полине назначили химиотерапию, и первый же курс оказался очень эффективным – дочка вышла в ремиссию. Для ее закрепления врачи планируют провести иммунную терапию препаратом блинцито...» →

Из письма Елены Тарахтиенко, мамы Феди: «Сын родился с недоразвитием обоих слуховых проходов, ему диагностировали двустороннюю тугоухость 3-й степени. Поскольку барабанные перепонки у Феди сохранны, слухопротезирование мощным аппаратом костной проводимости вернуло ему способность слышать. Оплатить аппарат нам помогли жертвователи Русфонда, спасибо всем огромное! В результате сын начал разговаривать, общаться с окружающими. Но специалисты сразу объяснили, что для формирования полноценной речи аппарата недостаточно – нужно научить ребенка хорошо различать звуки, чтобы он правильно воспроизводил их, не боялся говорить...» →

Из письма Натальи Унгурян, мамы Артема: «У сына острый лимфобластный лейкоз. Началось все в марте, когда у Артема вдруг поднялась высокая температура, она держалась две недели. Участковый педиатр назначил развернутый анализ крови. Результаты пришли плохие: все показатели оказались очень низкими. Нас с сыном экстренно госпитализировали в отделение онкогематологии детской областной больницы. Там Артема тщательно обследовали и диагностировали лейкоз. Провели химиотерапию, которую сын пережил очень тяжело – у него посинели ноги, он утратил способность ходить. Помимо этого Артем заболел двусторонней пневмонией, которая переросла в грибковый сепсис легких...» →

Из письма Светланы Федотовой, мамы Саши: «Сын заболел в январе. Поднялась небольшая температура, начался кашель. Участковый педиатр лечил от трахеита – Саша принимал антибиотики целый месяц, толку не было. Температура так и не спала, а в один из дней у него сильно отекли лицо, шея и грудная клетка. Сына госпитализировали, сделали рентген и компьютерную томографию, затем перенаправили в областную детскую больницу. Там взяли биопсию, отправили на исследование в Москву. Вскоре пришел результат: оказалось, что у Саши лимфобластная лимфома 3-й стадии. Это агрессивное онкологическое заболевание. Сыну провели химиотерапию...» →