РБК-акции

Из письма Кизлархон, мамы Муслимахон Отакузиевой: «Когда дочка родилась, ее сразу же забрали в реанимацию, целую неделю там выхаживали. Потом, уже при выписке, меня встревожило, что дочка тяжело дышала, а когда плакала, под глазами появлялась синева. Обратились в детскую городскую больницу, но врачи уверяли меня, что все в порядке. Только в три месяца педиатр диагностировал у дочки врожденный порок сердца – дефект межжелудочковой перегородки и рекомендовал наблюдение. Муслима плохо набирала вес, быстро уставала, у нее возникала одышка, особенно тяжело дочка переносила жару…» →

Из письма Марии Васиной, мамы Даши: «Когда дочке был месяц, у нее обнаружили врожденный порок сердца, дефект межпредсердной перегородки. С операцией врачи рекомендовали подождать. Надеялись, что дефект закроется сам. Недавно мы прошли очередное обследование, проводившееся при участии кардиохирургов казанской Детской республиканской клинической больницы (ДРКБ). Оно показало, что размер дефекта увеличивается. Дочка растет слабенькой, быстро устает, при физической нагрузке у нее синеет кожа вокруг губ....» →

Из письма Ольги Смирновой, мамы Иры: «Еще во время моей беременности врач, проводивший УЗИ, предположил у ребенка порок сердца. Я забеспокоилась и поехала на обследование в Санкт-Петербург в Федеральный медицинский центр. Там сказали, что дефект сердца у плода незначительный, после рождения оперативное вмешательство не понадобится. Рожала я в Петрозаводске, на второй день врачи подтвердили: у малышки порок сердца, нужно наблюдаться у кардиолога по месту жительства…» →

Из письма Ирины Рязановой, мамы Матвея: «Когда Матвею был месяц, педиатр услышала у него шумы в сердце. Нас направили во Владивосток, в Краевой клинический центр. Врачи сделали ЭКГ и УЗИ. И выяснилось, что у Матвея порок сердца – открытое овальное окно. Нам рекомендовали наблюдаться у кардиолога, следить за состоянием сына…» →

Из письма Эльвиры, мамы Лии Фархутдиновой: «Роды у меня были очень тяжелыми. Дочка появилась ножками вперед, плечики застряли. Врачи ее выдавливали и вытягивали. Лия получила родовую травму, повреждение диафрагмального нерва, плеча, левая рука была полностью обездвижена. Уже два года мы лечимся, но с рукой по-прежнему беда. Плечо не работает, дочка чуть шевелит пальцами, есть слабое сгибание в локте, но ни поднять руку, ни отвести в сторону не может…» →

Алет родилась в Аргуне, небольшом городе близ Грозного. В месячном возрасте ее с острой болью и вздутием живота привезли в грозненскую больницу. У малышки обнаружили разрыв кишечника, в тот же день прооперировали – удалили его большую часть. После операции организм девочки перестал усваивать пищу, она угасала на глазах. Алет спасли врачи Филатовской больницы в Москве, где девочке провели реконструктивную операцию. Сейчас Алет весит в два раза меньше нормы. Чтобы девочка смогла жить, расти и развиваться, ей необходимо лечебное питание, вводимое внутривенно. →

Из письма Ольги, мамы Сони Ловаковой: «Пять лет мы ждали ребенка, проходили обследования, лечились. Когда я забеременела, счастье было безмерным! Но на 18-й неделе на УЗИ врачи увидели у плода серьезную патологию легких, сказали, что она несовместима с жизнью, предложили прервать беременность. Ситуация хуже некуда: в Донецке, где мы живем, нет детских хирургов, которые помогли бы ребенку выжить. В Киеве от нас отказались все клиники…» →

У одиннадцатилетнего Саши из поселка Калужское Калининградской области редкий вид лейкоза. Спасти мальчика может только пересадка костного мозга. Среди близких родственников и в Национальном регистре совместимого донора для Саши найти не удалось. Денег для поиска неродственного донора за рубежом и покупки лекарств, необходимых в период после трансплантации, у Сашиной мамы нет. →

Из письма Юлии Шерлыгиной, мамы Никиты: «У сына врожденный порок сердца. Но мы узнали об этом только в два месяца, во время планового осмотра. Дефект межпредсердной перегородки – так звучит диагноз, который поставили нашему крохе. Мы сразу обратились в кардиоцентр в Сургуте, врач диагноз подтвердил и сказал, что ждет нас через год. Но меня не оставляла тревога, и я решила показать сына тюменским кардиологам... →