РБК-акции

Из письма Натальи Мальковой, мамы Кати: «Еще во время беременности я узнала, что у моей дочери тяжелый порок сердца. У Кати неправильно расположены магистральные артерии. В Нижегородском кардиоцентре врачи объяснили, что предстоит сложная операция и выживаемость детей с данным диагнозом 50 процентов. Поэтому я стала искать в Интернете клинику, с лучшими результатами, где смогут помочь дочери…» →

Из письма Марии Олищук, мамы Даши: «Когда дочке было три месяца, у нее начались судорожные приступы – дочка вся будто сжималась на мгновенье. Но приступы были слабые, еле заметные. А к восьми месяцам судороги стали повторяться чаще и сильнее. Мы обращались к неврологам, Дашу обследовали и диагностировали эпилепсию. С тех пор начались наши бесконечные поездки по больницам Петрозаводска, Карелии, Москвы, но подобрать лекарства, которые помогут справиться с приступами, не удавалось. Они становились все сильнее, случались до 14 раз в сутки…» →

Из письма Олеси Ширянин, мамы Тиграна: «Наш сын родился с тяжелым врожденным пороком сердца. В Москве ему провели одну операцию, после которой у Тиграна случился инсульт. В дальнейшем лечении нам постоянно отказывали. Оперировать сына взялись только в Немецком кардиологическом центре (Берлин, Германия). Позади три операции. Во время последней, в ноябре этого года, возникли осложнения, Тигран надолго попал в реанимацию…» →

Из письма Татьяны Крысановой, мамы Владика Рябова: «В пять лет у Владика случился приступ: у него закатились глаза, начался озноб. Это повторялось до десяти раз в сутки. Мой муж – нейрохирург, он сразу сказал: нужна магнитно-резонансная томография. В затылочной доле головного мозга обнаружилась опухоль, состояние сына ухудшалось. В московском Институте нейрохирургии имени Н.Н. Бурденко провели операцию, приступы прекратились. Владик ожил, окреп, через два года пошел в школу. Он хорошо учился, спортом занимался. А спустя три года после операции приступы вернулись…» →

Из письма Мариям Магомедовой, мамы Ибрагима: «У новорожденного сына на правой ноге от колена до пятки не было кожи. Врачи сказали, что это редкое заболевание, оно не лечится. Можно лишь облегчить состояние ребенка, всю жизнь смазывая и бинтуя раны. Врачи меня этому научили. Несмотря на уход, сейчас раны у малыша повсюду: на груди, локтях, коленях, руках, ягодицах. Но больше всего беспокоит незаживающая правая нога. Возникли контрактуры, сын хромает. Болезнь поражает и внутренние органы. В четыре года у Ибрагима начались проблемы с зубами и слизистой пищевода. Во рту образовались ранки, ему было больно жевать. Приходится его кормить только жидкой пищей…» →

Из письма Равшанбека Сайдалиева, папы Самандара Жумабаева: «Мы с женой мечтали о сыне. И когда в нашей семье появился Самандар, счастью не было предела. Но уже после выписки из роддома ребенок стал задыхаться по ночам, постоянно плакал. Участковая медсестра посоветовала показать его доктору. Тогда-то мы и узнали, что у нашего сына врожденный порок сердца. Больше шести лет мы ездили по всем больницам Кыргызстана и Узбекистана, но везде говорили, что помочь не могут. В августе прошлого года мы приехали в Уфу на заработки. Попали к врачам Республиканского кардиологического центра (РКЦ), они дали нам надежду! Сыну поможет срочная операция по исправлению порока…» →

Из письма Гульнары Машковой, мамы Артема: «Сын рос спортивным, активным – лыжи, бассейн, футбол. Ни секунды не мог усидеть на месте. А прошлой осенью попросил записать его в секцию греко-римской борьбы. Во время медосмотра педиатр услышала шумы в сердце сына. Артему провели УЗИ сердца и диагностировали врожденный порок, открытый артериальный проток. Мы были просто в шоке!..» →

Из письма Марии Егоровой, Диминой мамы: «Дима появился на свет с половинкой сердца. У него тяжелый порок – не развит левый желудочек сердца, его практически нет. Спасти сына может только экстренная операция. В московской клинике, где я наблюдалась во время беременности, после УЗИ, когда обнаружилось, что у малыша такой серьезный дефект развития, мне посоветовали сделать аборт. Но я узнала, что в Детской городской больнице (ДГБ) № 1 Санкт-Петербурга таких детей оперируют и стараются спасти…» →

Из письма Людмилы Максимовой, мамы Сергея: «Два года назад у сына начал ухудшаться слух. Пошли к врачу, он обратил внимание на асимметрию лица. Поставил диагноз "невропатия лицевого нерва". Лечились дома, но улучшений не было, сына госпитализировали, но ему становилось все хуже. Через неделю выписали домой. У Сережи стала отниматься правая сторона тела. Ухудшились слух, зрение, лицо "перекосило". Нас направили на лечение в Волгоград, в областную больницу. Две недели Сережу обследовали, лечили, но улучшений не было…» →