РБК-акции

Из письма Александры Ольховой, мамы Дёмы: «Когда сыну было полтора месяца, на плановом УЗИ у него обнаружили увеличение селезенки. Дёму положили в больницу, результаты анализов показали, что в крови повышено количество лейкоцитов. Сыну провели полное обследование, но только через три месяца поставили страшный диагноз – редкий вид рака крови…» →

Из письма Екатерины Чакрыгиной, мамы Ярослава: «Когда сыну было четыре месяца, случилось страшное: у малыша произошла остановка сердца. Я медсестра, и пока ехала скорая, сама сделала искусственное дыхание и массаж сердца. Ярослав задышал, и приехавшие врачи увезли его в Республиканскую клиническую больницу Уфы. Оказалось, что у сына врожденный порок сердца – отверстие в межпредсердной перегородке…» →

Из письма Евгении Майталы, мамы Вики: «В августе у нас с мужем родилась двойня – дочки. Наша огромная радость сразу омрачилась тем, что у одной из девочек обнаружили атрезию (недоразвитие) пищевода. Чтобы спасти жизнь Вике, ее прооперировали прямо в Люберцах, где я рожала. А потом перевели на обследование в Москву, в Детскую городскую клиническую больницу (ДГКБ) имени Филатова. Нам повезло, что мы попали именно сюда. Потому что обследование, сделанное московскими врачами, показало, что у Вики еще и сложный врожденный порок сердца…» →

Из письма Елены Стус, мамы Богдана: «Когда Богдану было полтора месяца, участковый педиатр заподозрила у него порок сердца. Нас направили на УЗИ, и худшие опасения подтвердились. На консультации в федеральном кардиоцентре сказали, что нужно наблюдаться. Потом вдруг сообщили, что срочно нужна операция. Затем сказали, что срочности нет. Мы начали сомневаться в компетенции этих врачей…» →

Из письма Марии Швардыгулиной, мамы Марка: «Хотя мы с мужем живем в Подмосковье, рожать сына я поехала к маме, в Ростовскую область, где четыре года назад родила дочку. На третьи сутки врачи услышали у Марка шум в сердце. Нам повезло: вызванный из кардиоцентра специалист с помощью переносного аппарат УЗИ поставил точный диагноз, который потом полностью подтвердился: врожденный порок сердца. Он сказал, что порок очень тяжелый, поэтому нам нужно без промедления ехать в Москву, в Детскую городскую клиническую больницу (ДГКБ) №13 имени Н.Ф. Филатова, где успешно оперируют сложные пороки…» →

Из письма Дмитрия Герца, папы Сони: «Нашей дочке нужна срочная операция! Сразу после рождения у нее выявили стеноз (сужение. – Русфонд) клапана легочной артерии. Врачи надеялись, что дефект сам устранится – у новорожденных такое бывает. Велели показать дочку через три месяца. Мы с женой прочли в интернете много информации по поставленному диагнозу и поняли, что все не так просто. Не дожидаясь назначенного срока, пошли к другому доктору. Он наши опасения подтвердил, сказал, что порок вряд ли сам исправится…» →

Из письма Юлии Заривной, мамы Саввы: «В первые же часы жизни у Саввы вздулся живот, на следующий день его прооперировали в городской больнице Херсона, где мы тогда жили. Хирурги сказали, что была непроходимость кишечника, а теперь ее устранили. Но сын не мог есть, все тут же выходило обратно. Каждое утро мне выдавали список необходимых препаратов для капельницы, муж бежал в аптеку. Савве становилось все хуже. Родился он весом 3700 граммов, а в три месяца весил всего 2400. Херсонские врачи не справлялись…» →

Из письма Валерии Петровой, мамы Арины: «В три месяца мы проходили плановый медосмотр, невролог обратила внимание на форму головы дочки, рекомендовала пройти обследование. Мы поехали в Казань, в Детскую республиканскую клиническую больницу (ДРКБ), где Арине поставили диагноз "краниостеноз" – преждевременное заращение костей черепа по венечному шву…» →

Из письма Светланы Солдатовой, мамы Поли Шпарварт: «В первые сутки жизни дочке поставили диагноз «коарктация (сужение участка) аорты». Ее сразу забрали в реанимацию, а потом перевезли в отделение кардиохирургии Филатовской больницы. Врачи обследовали Полю, нашли еще расширение легочной артерии и отверстие в межжелудочковой перегородке …» →