Нижний Новгород - акции

Из письма Елены Грачевой, мамы Паши: «Роды были тяжелыми, сын родился с тройным обвитием пуповиной, захлебнулся околоплодными водами, перенес нехватку кислорода. Пашу положили в реанимацию, подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Через неделю его перевели в отделение патологии новорожденных. Выписали нас с рекомендацией наблюдаться у невролога. Паша отставал в развитии. В три месяца у него диагностировали ДЦП…» →

Из письма Анастасии Зайцевой, мамы Вики: «Дочка родилась с неправильно сформированными ушами, у нее отсутствуют наружные слуховые проходы. Из-за этого Вика почти не слышит. Когда включаем музыку, дочка прижимается ухом к одной из колонок, так ей слышно. Произносит дочка лишь отдельные слова…» →

Из письма Надежды Айдовой, мамы Кристины: «Кристину мы взяли в свою семью три месяца назад из интерната. Девочка нам очень понравилась, мы оформили опекунство. Кристина учится в школе для слабослышащих детей, она хорошо читает по губам, но все равно ей трудно учиться и общаться, поскольку различает не все слова. По этой причине у дочки есть проблемы с речью, из-за чего она сильно переживает…»   →

Из письма Екатерины Романовой, мамы Степы: «Сразу после рождения у сына обнаружили припухлость на голове. Через три дня сняли повязку, и я увидела, что у Степы голова неправильной формы – левая сторона затылка скошена. Врачи уверяли, что скоро все нормализуется, у новорожденных так бывает. Но к трем месяцам дефект стал еще заметнее, лоб выдался вперед. В Нижегородской областной детской клинической больнице диагностировали краниостеноз…» →

Из письма Алексея Исакова, папы Ульяны: «В девять лет дочка перестала расти, она стала заметно отставать от ровесников в физическом развитии. Я обратился в Нижегородскую областную детскую клиническую больницу (НОДКБ), где дочке провели обследование и обнаружили у нее синдром Шерешевского-Тёрнера…» →

Мальчику восемь лет, он не слышит, у него двусторонняя сенсоневральная глухота. Такой диагноз Глебу поставили в два года. Возможность различать звуки и говорить появилась у мальчика, когда ему сделали операцию – установили кохлеарный имплант. Но сейчас истекает срок службы речевого процессора, который помогает улавливать звуки. Нужен новый, иначе Глеб не сможет слышать. Но квоты на замену речевого процессора закончились. А оплатить его самостоятельно у родителей мальчика нет возможности. →

Из письма Любови Шестовой, мамы Юнии:  «Дочка родилась раньше срока, была совсем крошечная и слабенькая, весила меньше двух килограммов, ее положили в реанимацию, подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Через полтора месяца нас выписали, я была счастлива, что врачи спасли мою дочь, что она жива. Юния отставала в развитии, в год у нее диагностировали ДЦП, задержку психоречевого развития…» →

Из письма Анны Леухиной, мамы Вити: «В пять лет сын сильно простудился, заболели уши, и Витю с подозрением на отит положили в Нижегородскую областную детскую клиническую больницу (НОДКБ). После выписки врачи рекомендовали регулярно проходить осмотр у сурдолога, тогда нарушений слуха у Вити не выявили. В дальнейшем даже при небольшой простуде у сына возникала острая боль в ушах. Через три года я заметила, что Витя стал плохо слышать. Он прошел обследование, и ему поставили диагноз «двусторонняя сенсоневральная тугоухость 2 степени»…»  →

Мальчику 13 лет, три из них он прикован к инвалидной коляске. У него несовершенный остеогенез – врожденная чрезмерная хрупкость костей. Таких детей еще называют «хрустальными». Кирилл перенес уже 30 переломов и 19 операций. Болезнь прогрессирует с угрожающей скоростью, скелет мальчика деформируется. Спасти Кирилла поможет лечение в частной московской клинике, оплатить которое у его родителей нет возможности.  →