«Коммерсантъ» №054 [2893] 26.04.2004
ВСЕ ПОДОЗРЕВАЮТСЯ ВО ВСЕМ
В последние месяцы аналитики некоммерческих организаций (НКО) и представители корпоративных PR-служб компаний все чаще говорят о необходимости восстановления отмененной с 2002 года федеральной налоговой льготы для благотворителей. О целесообразности этой меры руководитель Российского фонда помощи ЛЕВ АМБИНДЕР побеседовал с юристом Центра развития демократии и прав человека АЛЛОЙ ТОЛМАСОВОЙ, одним из ведущих экспертов по проблемам НКО.
— Еще год назад представители ряда благотворительных организаций, да и бизнеса, уверяли, что филантропия в России увянет, если срочно не вернуть утраченную в 2002 году федеральную трехпроцентную льготу по налогу на прибыль для благотворителей. Сейчас, похоже, интонация поменялась?
— Льготу не вернули, благотворительность не увяла, и не надо сгущать краски. Да, у корпоративных и частных благотворителей есть проблемы. Еще больше проблем у благотворительных организаций. Хватает их и у благополучателей, ради кого, собственно, все и затеяно. Но исследования показывают, что налоговые льготы для благотворителей — дело десятое и уж никак не ведущий мотив. Возьмите публичную компанию. Благотворительность как пиар, как средство формирования благоприятного имиджа, как часть маркетинговой кампании — вот движущие экономические мотивы. Я уж не говорю о политических. Возьмите частного благотворителя. Человек вырос в детдоме и теперь помогает таким учреждениям. Или собственный ребенок умер, и человек спасает чужих детей.
— Наши читатели в прошлом году выложили на спасение авторов писем в Росфонд около 35 млн рублей без всякого расчета на пиар. Внешне в их действиях нет никакой корпоративной логики, и это вполне благополучные люди.
— Да, тут скорее личные мотивы, у каждого свои — сострадание, желание справедливости, проявление щедрости. Экономического расчета здесь просто нет. И нет места рассуждениям о льготах, правда? Подозреваю, что московские разговоры о «предстоящей гибели благотворительности» вызваны отнюдь не отменой федеральной льготы. Ведь помимо федерального законодательства упразднен и московский закон о льготах по налогу на прибыль. В Москве можно было часть налога отдать не в городской бюджет, а на благотворительные цели. Если все равно, куда отдавать, в бюджет или на благотворительность, а тебе еще с этой суммы пообещали откат, то, конечно, очередь из филантропов стоит у дверей. Льготу убрали, и очередь в один миг разбежалась.
— Ваше мнение — следует восстановить федеральную льготу по налогу на прибыль?
— Эта льгота в виде освобождения от налога небольшой части прибыли (полагаю, не больше 3%), направленной на благотворительность, нужна, но несвоевременна. Да, приятно, если государство поощряет благотворительность компании. Этой льготой оно как бы вступает с ней в партнерские отношения. Тоска по таким отношениям реальна. Но не следует забывать, что во времена существования льготы взносы на благотворительность очень часто вызывали претензии налоговых органов и приводили к судебным разбирательствам. Некоторые дела просто анекдотичны. Компания передала детдому свои компьютеры и учла этот дар при исчислении налога. Ее штрафуют. В чем суть претензии? Якобы в законе указано, что благотворительный взнос можно делать лишь деньгами, а при передаче товаров льготой пользоваться нельзя. Или еще пример стандартного спора в суде: почему благотворитель перечислил деньги строительной фирме, ремонтирующей детдом, а не напрямую детдому? При этом всем очевидно: тот, кому помогли, нуждался в этой помощи. И нет сомнений в бескорыстии того, кто помогал.
Ну ладно, налоговые инспекторы, у них работа такая — собирать побольше налогов всеми мыслимыми средствами. Но те, кто занимается законотворчеством — Минфин и наши законодатели,— также основываются на презумпции виновности. Все налогоплательщики якобы недобросовестны, а посему главная задача — поставить ловушки, решетки, замки на путях, которыми можно уклониться от уплаты налогов. И задача налогового инспектора поймать того, кто ищет дырку или пытается взломать замки и решетки. А благотворительная организация плоха де уже тем, что все НКО созданы исключительно для того, чтобы уклоняться от налогообложения. Таков фон. На нем передача дара воспринимается как механизм уклонения от уплаты налогов. Масса налоговых проблем возникает даже у благотворительной организации, которая прозрачна, полезна, действует лишь в рамках уставных целей и у которой минимальные административные расходы. Признаемся: мы работаем в атмосфере подозрительности, все подозреваются во всем.
Многие участники наших конференций сходятся во мнении, что государство лишь декларирует необходимость для общества сильного некоммерческого сектора, благотворительных организаций. На самом деле они ему не нужны. Возможно, потому, что сильные НКО с их реальными благотворительными услугами ослабляют патерналистскую позицию государства.
— И где выход?
— По-моему, единственный выход — во встречном движении государства и участников благотворительной деятельности. Федеральная налоговая льгота может быть одной из целей сближения. Она принесет пользу, когда власть и мы, НКО, вместе разработаем такие правила поведения, которые позволят резко снизить уровень подозрительности государства в отношении благотворителей. Это прежде всего вопросы открытости и прозрачности. Применяемые сегодня формы финансовой отчетности совершенно не дают представления о том, каким образом использование имущества НКО связано с их деятельностью. Сейчас создаются концепции принципиально новых правил и форм контроля благотворительной деятельности.
