Инна Кравченко

Алисе из поселка Чернянка Белгородской области почти три года, но здорова она была лишь первые пять дней жизни. На шестой день семья ехала домой из родильного дома и попала в аварию. Малышка получила переломы лобной и теменной костей черепа. Под сломанными костями стал сочиться ликвор – спинномозговая жидкость, образовалась киста, которая не дает костям срастись и выпирает надо лбом большой пульсирующей шишкой. Кисту надо удалить, а дыру в голове залатать титановой пластиной. Тогда девочка станет практически здоровой, и даже металл под кожей будет незаметен. →

Богдану Кулаковски из подмосковной Рузы одиннадцать лет, и с самого рождения у него не действует левая рука. Это называется «акушерский паралич Дюшенна – Эрба»: попросту говоря, из-за неумелых действий акушерки младенцу при родах порвали нервы в плече. И вот одиннадцать лет Богдан с этим живет. Какие только методы реабилитации не пробовали – и массаж, и физиотерапию, и лечебную физкультуру, и грязи, и даже граничащую с колдовством остеопатию. Не помогло – нервы, вопреки надеждам, не восстановились. Парализованная рука Богдана не только не двигается, но и плохо растет. Разница становится заметной. Мальчик тяжело это переживает, и к физическим проблемам добавляются психологические. Надо оперировать. →

Даниэлю десять лет. Он живет с мамой в Екатеринбурге. У Даниэля бета‑талассемия – генетическая болезнь крови, при которой не вырабатывается гемоглобин, то есть дышать бессмысленно, потому что именно гемоглобин разносит кислород из легких по всему телу. У Даниэля – не разносит. Мальчик живет благодаря переливаниям крови, за счет гемоглобина доноров. Но переливания становятся все чаще, а эффект от них все меньше. Болезнь Даниэля можно вылечить. Нужна пересадка костного мозга. Но ее сделать нельзя, потому что из-за частых переливаний у Даниэля слишком высокий уровень железа в крови. Замкнутый круг? Нет! Существует лекарство, чтобы снизить уровень железа и сделать Даниэлю пересадку. →

У Сени Кузнецова из подмосковного поселка Авсюнино медуллобластома мозжечка – раковая опухоль в голове. Два года назад делали операцию и целую вереницу курсов химиотерапии. Болезнь отступила, но теперь вернулась. Опять понадобилась химия, а после нее главное – протонная терапия: нужно начисто уничтожить оставшиеся раковые клетки, чтобы никогда больше не смогли размножиться и превратиться в опухоль. Беда в том, что цена протонной терапии равняется доходу семьи Кузнецовых за 33 года. →

Кирилл Вишневский живет с родителями и младшим братом в Набережных Челнах. Кирилл – красивый юноша. Правильные черты лица, черные брови, обаятельная улыбка, приятный голос, мужественная сдержанность. Он хорошо учится, увлекается спортом, а еще играет на гитаре и поет. Девочки должны бы... Но нет, все это не имеет значения, если у тебя горб. У Кирилла грудопоясничный сколиоз самой тяжелой, 4-й степени. Спасет его операция, которую московские хирурги готовы провести по новой, щадящей технологии VBT (Vertebral Body Tethering). Вот только обойдется хирургическое лечение в более чем два миллиона рублей. Оплатить его семья Вишневских не в силах. →

Антон Яблоков живет в Костроме. Это довольно далеко от федеральных хирургических центров, поэтому первые восемь лет жизни мальчика врачи не придавали значения тому, что у малыша деформирован череп, а с момента появления первых симптомов прошел год, прежде чем в Москве нашелся врач, способный Антону помочь. Кости черепа срослись слишком рано, растущему мозгу в голове стало критически тесно. И он, мозг, как рассказывает сам Антон, готов взорваться там, внутри черепа. →