Инна Кравченко

На прошлой неделе, выступая перед депутатами Государственной думы, премьер-министр Михаил Мишустин особо поблагодарил их за «оперативное решение вопроса» о Федеральном регистре доноров костного мозга. Председатель правительства сообщил, что Федеральный регистр работает с сентября прошлого года, насчитывает 190 тыс. потенциальных доноров костного мозга, это втрое больше, чем было в самом крупном локальном регистре, и в России «еще не было столь масштабной базы данных» →

Таня с родителями и братом живет в поселке Нагорном Владимирской области. Редко, но так бывает, что банальный энтеровирус, от которого дети обычно всего лишь пару дней мучаются высокой температурой и расстройством желудка, поражает спинной мозг. Так случилось с Таней четыре года назад. На пятый день болезни у нее отнялись руки, потом девочка пошла на поправку, и двигательные функции восстановились, но не в левой руке. За годы процедур, массажа и гимнастики удалось добиться только, чтобы Таня могла поднять руку до горизонтального положения и немножко шевелить указательным и безымянным пальцами. Ни дотянуться до головы, ни сжать пальцы в кулак Таня не может. Чтобы восстановить руку, нужны операции стоимостью почти 2 млн руб.  →

Дима Пуршев живет с родителями и сестрой в Москве, в городском округе Троицке. У него несовершенный остеогенез – слишком ломкие кости. В московской клинике Глобал Медикал Систем на деньги читателей Русфонда и других благотворительных фондов плотность Диминых костей довели почти до нормы, но из-за переломов они сильно деформировались. Чтобы Дима мог ходить, ему вставляют телескопические штифты, которые удлиняются по мере роста ребенка и не позволяют ногам ломаться. Уже прооперированы правая голень и оба бедра. Осталась левая голень – и Дима сможет двигаться, почти не боясь переломов. →

У Камиля Хусниярова из поселка Нового, что в Удмуртии, тяжелый порок сердца. Когда Камиль был младенцем, врачам пришлось переставить легочный клапан в его сердце на место аортального. А на место легочного имплантировали кондуит – протез, сделанный из вены быка. Беда в том, что протез не растет вместе с мальчиком и, более того, изнашивается просто от времени. Поэтому первый кондуит пришлось поменять всего год спустя после операции, а второй кондуит нужно менять прямо сейчас, потому что Камиль синеет и задыхается от любой мало-мальской нагрузки. А просто играя с друзьями, рискует жизнью. С новым же кондуитом будет опять кататься на велосипеде и коньках. →

Девочке четыре года. У нее рецидив острого лимфобластного лейкоза. Рецидив – это значит, что лейкоз лечили, но он вернулся, и теперь с этим раком крови нельзя справиться химиотерапией – нужна трансплантация костного мозга. А перед трансплантацией надо добиться устойчивой ремиссии, и в Лиином случае этого нельзя сделать без современного лекарства блинцито, которое помогает иммунным клеткам пациента распознавать и уничтожать раковые клетки в крови. Этого лекарства нет даже в такой клинике, как московский Национальный медицинский исследовательский центр (НМИЦ) детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева. Блинцито можно купить, но оно стоит больше двух миллионов, и это невообразимые деньги для семьи из Мончегорска Мурманской области.  →

На прошлой неделе судья Арбитражного суда Новосибирской области Татьяна Красникова постановила включить требования Русфонда в реестр кредиторов объявившей себя банкротом автономной некоммерческой организации (АНО) «Клиника НИИТО», но в размере 49 млн руб. и как не обеспеченные залогом. Это плохо. Во-первых, клиника‑банкрот должна Русфонду не 49 млн руб., а 69,7 млн. Во-вторых, требования кредиторов, не обеспеченные залогом, как правило, если и удовлетворяются, то лишь частично →