Санкт Петербург - акции

Из письма Жанны Бозровой, мамы Дианы: «На восьмом месяце беременности я узнала, что дочка может родиться с пороком сердца. Врачи сказали, что потребуется операция, но у нас на родине, в Кабардино-Балкарии, такое сложное лечение не проводят – нет опыта. Мне посоветовали рожать в Санкт-Петербурге. Когда Диана появилась на свет, то диагноз подтвердили. Само сердце у малышки сформировано правильно, а вот перешеек аорты очень узкий, из-за этого в маленьком организме полностью нарушилась система кровообращения. В Детском городском многопрофильном клиническом специализированном центре высоких медицинских технологий (Санкт-Петербург) Диане по квоте сделали операцию – расширили просвет аорты. Это спасло ей жизнь. Однако сейчас требуется повторная операция...» →

Из письма Альбины Тищенко, мамы Евы: «До восьми месяцев дочка хорошо развивалась, а потом наступило замедление. Причины этого до сих пор неясны. У Евы – подозрение на редкое генетическое заболевание. Только к двум годам она научилась ползать, стоять. Ходить дочка не может, так как нарушена координация движений. Неизвестная болезнь не только затормозила развитие, но и привела к ухудшению слуха и зрения: у Евы дальнозоркость высокой степени, атрофия зрительного нерва. И половину звуков дочка не слышит, не распознает речь. Помочь может слухопротезирование...» →

Из письма Евгении Траневской, мамы Алисы: «Семь лет назад у нас случилось несчастье: Алиса упала в лестничный пролет с девятого этажа и лишь чудом выжила. В Детском городском многопрофильном клиническом центре высоких медицинских технологий имени К.А. Раухфуса (Санкт-Петербург) дочку смогли спасти: врачи провели трепанацию черепа – удалили правую теменную кость, она была полностью раздроблена. Дырку в черепе закрыли пластиной размером почти 10 см. Алиса быстро пошла на поправку. Но через несколько месяцев начались осложнения...» →

Два года назад семья Ромы Васильева переехала из Башкортостана в Санкт-Петербург, поближе к больнице, где мальчика лечат от острого лейкоза. У него самая тяжелая форма рака крови, которая осложняется генетической поломкой – филадельфийской хромосомой. Пересадка костного мозга Роме не помогла – лейкоз вернулся. Мальчик смог побороть три рецидива, а сейчас сражается с четвертым. Роме жизненно необходимо лечение современным дорогим препаратом из разряда моноклональных антител. Родителям удалось собрать часть суммы, но этого недостаточно.  →

Из письма Валерии Саранцевой, мамы Марка: «В феврале Макар заболел. Однажды ночью он заплакал и весь выгнулся дугой, потом уснул, а утром мы никак не могли его разбудить. Вызвали скорую, сына увезли в больницу, он уже ни на что не реагировал, не мог шевелиться, появилось косоглазие. Врачи сначала думали, что это менингоэнцефалит – инфекционное воспаление головного мозга. Но МРТ показала, что у Макара в голове опухоль, в которой вдобавок произошло кровоизлияние. В срочном порядке донецкие нейрохирурги удалили опухоль, к нашему ужасу, она оказалась злокачественной. Сейчас лечение нужно обязательно продолжать...» →

Из письма Светланы Ибрагимовой, мамы Ксюши: «Дочке было всего четыре месяца, когда она заболела. Ее правый глаз постепенно начал выдвигаться вперед из глазницы. Врачи назначили Ксюше компьютерную томографию головного мозга, и выяснилось, что у дочки на правом зрительном нерве выросла опухоль и глаз уже не видит. Хирурги удалили Ксюше опухоль, она оказалась доброкачественной. Врачи сказали, что если глиома не будет расти, с ней можно жить, а иначе Ксюша полностью потеряет зрение и в левом глазу тоже. Мы надеялись, что опухоли больше нет, однако спустя год она вернулась…» →

Из письма Екатерины Иншиной, мамы Гоши: «Роды у меня были тяжелыми. Сын появился на свет раньше положенного срока. Два месяца Гоша провел в больнице, а когда пришло время выписки, врачи предупредили об угрозе ДЦП. Тогда мы сразу начали реабилитацию. Все методы, которые известны на сей день, мы испробовали. Лечились в Санкт-Петербурге, в Евпатории. Но ходить Гоша так и не мог. В пять лет ему сделали операцию. Результат всех нас обнадежил: сын начал передвигаться с тростью. Мы продолжали заниматься – массаж, лечебная физкультура, механическая терапия. Однако год назад появились осложнения. У ребенка сильно искривились стопы, ноги перестали полностью разгибаться в коленях из-за контрактур...» →

Из письма Светланы Ивановой, мамы Кати: «Наша дочка родилась с недоразвитыми ручками – укороченными предплечьями, кисти были вывихнуты, большие пальцы без первого сустава, болтались на кожной ножке. Мы показали Катюшу ортопеду, прозвучал неутешительный ответ: необходимо ампутировать большие пальцы. Мы с мужем решили проконсультироваться со специалистами в других клиниках. Обратились в Центр имени Альбрехта в Санкт-Петербурге. Здесь дочку обследовали хирурги и сказали, что можно провести лечение и без ампутации…» →

Из письма Гавхархон Султоновой, мамы Маши: «В десять лет у дочки выявили почечную недостаточность. Маша угасала на глазах: у нее не было сил встать, дочка не могла сама ходить в туалет. Почки почти не работали, в крови скапливались азотистые соединения, организм ребенка отравлял сам себя, и ни одно лекарство не помогало. Врачи рекомендовали заместительную почечную терапию – два раза в месяц. На какое-то время Машеньке стало легче. Но болезнь продолжала прогрессировать, и вскоре почки отказали. Наша дочь несколько суток провела в реанимации. Ее спасли. Но теперь жить без гемодиализа девочка не может…» →