Самара-акции

Из письма Юлии Колесниковой, мамы Матвея: «Диагноз „врожденный порок сердца“ был поставлен моему сыну на второй день жизни. Сначала врачи сказали, что опасаться нечего, порок себя никак не проявляет и пока можно просто наблюдаться у участкового. Неделю мы провели дома, но потом Матвея все-таки направили на дообследование в детскую больницу, а оттуда на реанимобиле отвезли в кардиодиспансер. Выяснилось, что порок далеко не безобидный: у сына коарктация, то есть сужение, аорты, и без лечения ребенку грозит инсульт...» →

Из письма Ольги Липашевой, мамы Димы: «Мой сын родился со множеством серьезных заболеваний: катарактой, врожденным пороком сердца, аномалией развития толстого кишечника – так называемой болезнью Гиршпрунга. Несмотря на это, Дима рос активным смышленым мальчиком. Сыну сделали операцию на кишечнике, несколько операций на сердце. Последняя из операций обернулась страшной бедой – начались осложнения, которые привели к клинической смерти, коме, параличу. Врачи буквально вытащили моего мальчика с того света. Но последствия комы оказались ужасными: у Димы сильная спастика в конечностях, он перестал говорить, не может держать голову и даже жевать...» →

Из письма Екатерины Егоровой, мамы Никиты: «До восьми месяцев Никита был здоров: развивался по возрасту, хорошо ел. Но после года у сына начались приступы беспричинного смеха, к ним добавились непроизвольные кивки, замирания со сгибанием рук и ног. Невролог поставил диагноз „эпилепсия“ и прописал лекарство. От лечения Никите стало лучше, но странный смех не прекратился, начало развиваться косоглазие, и появились пигментные пятна на теле. В областной больнице провели обследование и поставили диагноз „туберозный склероз“. Из-за болезни образуются доброкачественные опухоли, в том числе в головном мозге, поэтому у сына и начались приступы. Чтобы начать лечение, необходимо купировать приступы...» →

Из письма Светланы Капиной, мамы Алеши: «При рождении сын был сильно обвит пуповиной, из-за нехватки кислорода произошло гипоксическое поражение мозга. А в три месяца случился первый эпилептический приступ. Алеша развивался с отставанием, раз в месяц повторялись приступы, но я не отчаивалась, усиленно занималась лечением и реабилитацией сына. В результате он самостоятельно пошел, началась длительная ремиссия эпилепсии. Но в восемь лет на фоне высокой температуры снова начались приступы, лечение по старой схеме помогать перестало. Тогда я стала искать клинику, где моему сыну смогут помочь. Так мы попали в московский Институт медицинских технологий...» →

Из письма Анны Шулайкиной, мамы Артема: «Беременность у меня протекала нормально, а вот в родах начались проблемы. Сына пришлось доставать щипцами, повредили голову, спровоцировали кровоизлияние в мозг. Ребенка сразу положили в реанимацию и подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, врачи говорили, что не выживет и даже в областной центр везти бессмысленно. Но Артем очень хотел жить и, к счастью, выкарабкался. Доктора даже смогли купировать начавшуюся у сына эпилепсию. И вот уже девятый год мы постоянно занимаемся реабилитацией Артема, стараемся сделать его жизнь более активной и наполненной впечатлениями. К сожалению, это невозможно без хорошей инвалидной коляски...» →

Из письма Татьяны Афанасьевой, мамы Вероники: «Мы с мужем хотели, чтобы у нас было двое детей с маленькой разницей в возрасте, и очень обрадовались, когда узнали, что у нашей двухлетней Вики появится маленькая сестренка. Беременность протекала хорошо, но вдруг на 36-й неделе врачи сказали, что у ребенка задержка развития. Вероника родилась весом менее двух килограммов, и началась борьба за жизнь: искусственная вентиляция легких, зондовое питание, обследования, лечение, реабилитация… У дочки врожденный порок развития головного мозга, поражение центральной нервной системы, а в восемь месяцев начались эпилептические приступы. Лекарства не помогали, пока московские врачи не назначили нам препарат сабрил…» →

Из письма Ирины Оберт, мамы Ангелины: «У нас с мужем два сына, и мы очень хотели девочку. Поэтому очень обрадовались, узнав, что родится дочка. Но на 25-й неделе беременности выяснилось, что у ребенка порок сердца. Врачи заверили меня, что после рождения дочку прооперируют и все будет хорошо. Ребенок родился на 41-й неделе, в течение первых десяти дней Ангелине должны были сделать операцию. Но выяснилось, что в нашей клинике кончились госквоты...» →

Из письма Асель Джумагазиевой, мамы Адильхана: «Мой сын родился в районной больнице, я думала, что с ним все хорошо, но на вторые сутки Адильхан начал задыхаться и синеть. Врачи вызвали скорую помощь из Самары, и ребенка увезли в областной центр. Там в кардиодиспансере ему поставили диагноз: врожденный порок сердца, транспозиция магистральных артерий. Врачи срочно сделали операцию, чтобы спасти жизнь сыну, а примерно через месяц был первый этап коррекции порока сердца. После этого нас наконец отпустили домой, предупредив, что весной следующего года придется лечь на новую операцию, после которой мой мальчик поправится. Но в начале декабря сыну снова стало плохо...» →

Из письма Владимира Горячева, главного врача Самарского областного клинического кардиодиспансера, представителя Илюши: «Мальчик родился в Оренбургской области, мать сразу отказалась от него. На третий день жизни у Илюши началась дыхательная недостаточность. С подозрением на врожденный порок сердца в критическом состоянии санавиацией ребенка доставили в Самарский областной клинический кардиологический диспансер (СОККД), главным врачом которого я являюсь. Диагноз подтвердился, мальчику срочно требовалась операция. Но поскольку ребенок родился не в Самаре, прооперировать его в нашем диспансере бесплатно мы не могли и были вынуждены обратиться за помощью в Русфонд. Первый этап гемодинамической коррекции – операция Норвуда – прошел успешно...» →