Самара-акции

Из письма Грачи Кочаряна, папы Элен: «В три месяца у дочки неожиданно поднялась температура. Других симптомов не было, врачи предположили обычную ОРВИ. Но температура не падала несколько недель, наконец уже сильно ослабленную малышку отвезли на скорой в детскую инфекционную больницу, там назначили антибиотики, выписали с улучшением. А через неделю снова температура, скорая, больница. Полтора года врачи не могли понять, что происходит с Элен...» →

Из письма Ирины Жаворонковой, мамы Лизы: «После рождения Лизу сразу забрали в реанимацию, сказали, что у нее дыхательная недостаточность. Сутки на аппарате искусственной вентиляции легких, потом еще два месяца в больнице. Дочь не могла сосать и глотать, кормили через зонд. Мышцы рук и ног были сильно скованны, Лиза все время плакала. Домой нас выписали с целым букетом диагнозов: последствия поражения центральной нервной системы, перенесенный гнойный менингит, недоразвитие нижней челюсти и расщелина нёба. Дома мы провели всего месяц, с каждым днем состояние дочки только ухудшалось...» →

Из письма Натальи Телегиной, мамы Матвея: «До двух лет мы не замечали у Матвея каких-то проблем со здоровьем. В полгода сын научился сидеть, в восемь месяцев пополз, активно гулил. Правда, пошел позже обычного и на носочках – врачи сказали, что это не страшно, помогут массаж и физиопроцедуры. Но эффекта от лечения не было. Со временем у сына пошел откат в развитии: он перестал произносить слоги, держать ложку, реагировать на обращенную к нему речь. Врачи выявили у него тугоухость, назначили слуховые аппараты. Мы пытались активизировать развитие сына, но лечение не давало результатов…» →

Из письма Надежды Звездиной, мамы Никиты: «Никита родился чуть раньше срока, но все показатели были в норме. А на пятый день врач услышал у него шумы в сердце, малыш совсем ослабел, перестал есть. Врачи забеспокоились, на реанимобиле перевезли нас в кардиодиспансер. Никиту обследовали и диагностировали врожденный порок сердца. За свои десять месяцев сын перенес уже две сложнейшие операции, восстанавливался нелегко, но справился – начал набирать вес, исчезла одышка, нас выписали домой. И вдруг две недели назад состояние Никиты резко ухудшилось...» →

Из письма Александра Дегтярева, папы Гриши: «Гриша родился с недоразвитым левым предплечьем – у него не было кисти. Несмотря на это, сын растет очень активным, жизнерадостным и добрым. Любит общаться с другими детьми. Ему нравится рисовать, лепить, строить из конструктора, как и любому ребенку в его возрасте. Еще Гриша мечтает заниматься с тренером и играть в футбольной команде. Мы не создаем для сына особых условий, наоборот, стараемся, чтобы он рос в обычной среде. Но для полноценного развития ребенку необходим функциональный протез...» →

Из письма Татьяны Михайловой, опекуна Тимура: «У Тимура врожденное нарушение развития спинного мозга – Spina bifida. Родная мама сразу отказалась от него, и первый год малыш провел в специализированном детском доме, лежал в кроватке практически без движения. В восемь месяцев Тимура прооперировали – иссекли спинномозговую грыжу. Но в больнице малыш подолгу находился без присмотра, так как нянечек не хватало. Помогали добрые соседки по палате – ухаживали за ним, научили ползать, одна из них написала про Тимура в соцсетях. Там я увидела фото своего будущего сына и просто пропала...» →

Из письма Марии Яхиной, мамы Карины: «Карина родилась с большой сосудистой опухолью на правой щеке. На пятый день опухоль начала кровоточить и ее срочно удалили. После операции нас выписали из больницы, заверив, что это обычная гемангиома и никаких последствий не будет. Но спустя несколько месяцев опухоль начала разрастаться, поражение задело правый глаз. Появлялись все новые очаги, дочь потеряла зрение, опухоли образовались в пищеводе, желудке, кишечнике, вызывая внутренние кровотечения. Врачи проводили одну операцию за другой...» →

Из письма Ларисы Габриеловой, мамы Лизы: «Лиза родилась с врожденной пневмонией из-за нераскрытия легких, в первую неделю жизни перенесла тяжелый бронхит с остановкой дыхания и подключением к аппарату искусственной вентиляции легких. Она не могла сосать и глотать, питалась через зонд, практически не развивалась, часто болела острыми респираторными заболеваниями. В год Лизе поставили диагноз ДЦП...» →

Из письма Анны Бугаковой, мамы Дани: «После рождения у сына обнаружили врожденный порок сердца, врачи сразу предупредили, что понадобится несколько сложных операций. После каждой Даня тяжело восстанавливался, отставал в развитии. Беда не приходит одна, начались осложнения: в год сын потерял слух, в полтора началась ужасная аллергия, обследование показало, что это следствие недоразвития желчного пузыря. Операцию на желчный пузырь Дане могут сделать после десяти лет, а пока необходимо специальное лечебное питание...» →