РБК-акции

Из письма Надежды Беспаловой, мамы Никиты: «В первые дни жизни сын перенес сложную операцию по поводу порока брюшной стенки. Нам очень повезло, что Никиту прямо из роддома взяли в Детскую городскую клиническую больницу (ДГКБ) №13 имени Н.Ф. Филатова. Во-первых, мы попали к замечательному детскому хирургу – профессору Ольге Геннадьевне Мокрушиной, у которой большой опыт лечения таких патологий, так что все прошло успешно. Во-вторых, в Филатовской больнице есть отделение кардиохирургии, и врачи обнаружили у Никиты то, что просмотрели врачи во время моей беременности и в роддоме, – врожденный порок сердца…» →

Из письма Шарифа Косимова, папы Исмоила: «У нашего сына тяжелое заболевание – буллезный эпидермолиз. Его кожа прозрачная и тонкая, как пергаментная бумага, и очень ранимая – постоянно образуются раны и язвы. Два года назад Исмоил прошел обследование и лечение в Детской городской больнице №1 (ДГБ №1) в Санкт-Петербурге. Собрать деньги на лечение помогли читатели Русфонда, спасибо вам. Врачи подобрали перевязочные средства и мази, которые подходят сыну и очень облегчают его состояние. Специалисты отмечают, что у Исмоила не самая тяжелая форма болезни…» →

Из письма Надежды Михайловой, мамы Демида: «Врожденный порок сердца у сына обнаружили еще в роддоме. Кардиолог поставил диагноз открытое овальное окно и открытый артериальный проток и посоветовал подождать с операцией, поскольку была высока вероятность того, что порок закроется сам собой. А мне  рекомендовал создать дома такую обстановку, чтобы Демид как можно меньше плакал и нервничал. Мы регулярно посещали врачей, симптомов болезни у сына я не замечала, только он часто простужался...» →

Из письма Анжелики Павловой, мамы Алисы: «Год назад Алиса была на плановом осмотре у нашего педиатра, и доктор обратил внимание на шумы в сердце. УЗИ показало, что у нашей дочери остался открытым артериальный проток, который в норме закрывается в первые дни жизни. Иногда он закрывается самостоятельно позже, но Алисе не повезло, у нее осталось отверстие. Повторное обследование в Республиканской детской клинической больнице (Чебоксары) показало, что за шесть месяцев размер протока увеличился до 2,8 мм. У дочки начала развиваться аритмия...» →

Из письма Алефтины Дадюковой, мамы Арсения: «Дефект в работе сердца у Арсения обнаружили, когда ему был месяц. В межпредсердной перегородке у сына образовалось маленькое отверстие – 5,2 мм. Арсения поставили на кардиологический учет. Мы регулярно ездили на контрольные обследования, выполняли все назначения. Врачи надеялись, что дефект закроется самостоятельно, но с Арсением этого не произошло. Напротив, последнее обследование показало, что дефект увеличился до 7 мм...» →

Одиннадцатилетняя Даша родом из Севастополя. Три года назад родители перевезли ее в Подмосковье – поближе к больницам, где наблюдают и лечат девочку. У нее нейромышечный сколиоз четвертой степени на фоне врожденного заболевания – спинальной мышечной амиотрофии Верднига – Гоффмана. Даша так и не успела научиться ходить. А теперь тяжелая болезнь выгибает ее позвоночник дугой, смещая и травмируя внутренние органы. Даше срочно нужна операция. Но у многодетной семьи нет денег на спасение дочери. →

Из письма Кристины Ряшиной, мамы Лары: «Когда дочка родилась, врачи сказали, что она совершенно здорова. На следующий день сообщили, что у нее на копчике "ушиб", и показали его. Это был не ушиб, а большая шишка. Через неделю Лару обследовал хирург из детской больницы. Он предположил, что у дочки киста, но добавил, что в точности диагноза не уверен. Сказал, что кисту нужно будет удалять, но только после того, как ребенку исполнится полгода. Как мы поняли, такие случаи в Казахстане просто не умеют оперировать. Лару выписали под наблюдение педиатра. Опухоль быстро растет. Мы испугались за дочку и полетели в Москву…» →

Из письма Наталии Каневской, мамы Лизы: «В год и десять месяцев Лиза заболела острым некротизирующим энцефалитом. Лежала в реанимации без сознания. У нее начался отек мозга, появились судороги. После проведенного лечения дочка пришла в сознание, но дышать сама уже не могла, ее подключили к аппарату искусственной вентиляции легких (ИВЛ). Девять месяцев дочка провела на искусственном дыхании, пока в декабре 2012 года ей не установили в зарубежной клинике стимулятор диафрагмы…» →

Из письма Дениса Князева, папы Вани: «Когда сыну был месяц, он заболел, отказывался от еды, все время плакал. Районный педиатр толком ничего не могла понять. Мы поехали в детскую больницу в Уфе. Врач осмотрел малыша, сказал, что нужно срочно сердце обследовать, направил нас в Республиканский кардиоцентр (РКЦ). Здесь у сына обнаружили сложный и тяжелый порок сердца: сужение аорты, нарушение общего кровообращения, недоразвитие дуги аорты и дефект межжелудочковой перегородки. Ваню экстренно прооперировали. Восстановление шло тяжело, сын целый месяц дышал с помощью аппарата искусственной вентиляции легких, перенес воспаление легких, острое нарушение мозгового кровообращения…» →