Все будет ничего

Забытые слова-11

Переписка о человеческих играх и игрушках

Гражданин Мостовщиков, специальный корреспондент



«Алеша,
мы с тобой мальчики и должны обсудить слово «игрушка». Ты моложе меня и может быть взрослел как раз в то время, когда «игра», особенно компьютерная, то есть действие, цель, правила, стала гораздо важнее «игрушки» – сакрального предмета, который доставался, в сущности, просто так, безо всякой задачи, как бы от имени высших, а не собственных сил.

Играли в моем детстве много, но особенных игрушек для этого было не надо. Хватало мела, палок, мячика, свинца, пластмассовых масленок, деревяшек, рогаток, подшипников, спичек, баллончиков от сифонов, то есть всякой ерунды. А игрушек было мало. Как раз столько, чтобы почувствовать, что ты обладаешь всей полнотой чуда в реальности. То есть игрушка никогда не была ловкой имитацией твоей собственной фантазии. Она в упрощенном, доступном человеку виде описывала существующий вокруг него мир.

Это особенно видно в каких-нибудь провинциальных музеях игрушек, куда обычно попадают случайные вещи, как будто украденные у разных народов и эпох. Птички, овечки, куклы, чашки, солдаты и солдатики, деревянные лошадки, тряпичные бабы, фарфоровые драконы, пластмассовые футболисты, паровозы, грузовики, пистолеты, сабли, луноходы. Ни одного глобуса. Ни единого бозона Хиггса. Краткое, честное, понятное подобие реального мира, немедленная, радостная жизнь в котором – это просто игра.

Интересно, Алеша, что русские толковые словари раскрывают понятие «игра», как осмысленную непродуктивную деятельность. Как это понимать? Как невозможность добиться чего-либо игрой? Как необходимость следить, чтобы играющий не был идиотом? Как неизбежность ощущения, что рано или поздно деятельность должна стать продуктивной? И как при этом отличить игру от самой по себе жизни и жизнь от игры? Надо ли признаться себе перед смертью, что если ты тужился, но не добился никакого толку, ты всего лишь играл? Или ничего не соображал, но можешь чем-нибудь похвастаться – значит, по-настоящему жил?

Мне кажется, Алеша, теория игры никуда на самом деле не ведет, ничего не объясняет, ничему не учит, никак и никого не воспитывает. Жизнь просто вручает тебе те игрушки, которые ты сам для себя однажды выбрал, и они навсегда остаются с тобой. У меня их было, наверное, две. Дома у бабушки я строил из раскладушки крепость, а у себя дома играл в игру «За рулем», которую вожделели все мои сверстники. Ничего не изменилось с тех пор. Раскладушка, как стена от людей. И образ жизни красной машинки, которая тупо ездит по одному и тому же кругу.

Хотя нет! У меня был катер! С мотором! Я запускал его в ванной в неизвестность! Может быть, это мой шанс?

Твой
СМ»

«Дорогой Сережа!
Отличить игру от жизни просто: игра жестче. Все известные человечеству игры, от салок до резиночки, подчиняются незыблемым правилам, нарушение которых немедленно карается. Особенно неумолимы в смысле возмездия дети. Это потому, что сознание взрослеющего человека отражает этапы эволюции человечества. Детское сознание соответствует палеолитическому человеку, который почти не отличал миф от реальности, считал камни живыми и так далее. Поэтому игра для детей – это сакральная зона со своими законами, логикой и ритуалами. И ты совершенно прав, когда говоришь, что игра – это осмысленная непродуктивная деятельность. Я бы даже сказал, что эта деятельность неосмысленная, потому что подлинный смысл резинки или вышибалы нам не раскрыть никогда.

Что же касается игрушек, то их роль, мне кажется, в том, чтобы помочь пройти игру до конца. Это предметы силы, которые, к тому же, учат нас ощущать власть над миром. Ведь кубики можно сложить в башню. Петуха на палке – катать, пока все не рехнутся от грохота. Автомобиль – сломать. Медведя – лечить. Конструктор – потерять. Куклу – наказать.

У меня было много игрушек, но я их постоянно ломал или терял. Так продолжалось до тех пор, пока мне не подарили огромный пластмассовый луноход, сделанный в какой-то братской стране. Я не выбирал его – он сам выбрал меня. У него был круглый люк, под который надо было поместить гальваническую батарею «Планета» с наклейкой «Не проверив, не срывай!». После этого луноход издавал ликующий вопль, срывался с места и носился по комнате, мигая красной лампой. Это был несомненный атрибут власти.

Так продолжалось несколько месяцев. Но однажды ночью, Сережа, я проснулся от страшных звуков. Из-под кресла, где отдыхал луноход, неслись хриплые стоны. Я лежал, боясь пошевелиться. На моих глазах происходил переход от игрового мира к реальности. Вернее, оба мира сливались в один, где игрушки оживают, и это было жутко. На крики лунохода прибежали родители. Они включили свет, заглянули под кресло и извлекли транспорт, весь залитый какой-то коричневой мерзостью, излившейся из-под люка.

Батарею сменили, но луноход умолк навсегда. Потом у меня еще было много разных игрушек и игр, видеоприставка, компьютер, но никогда больше я не испытывал такого первобытного страха, как в ту ночь. Видимо, игрушки даны нам еще и для того, чтобы бояться.

Обнимаю, вечно твой
АЯ»

Помочь детям