Иркутск-акции

Из письма Татьяны Головизниной, мамы Марка: «Марк – наш долгожданный первенец. Роды у меня были тяжелыми, и, когда сын появился на свет, он был синюшным и не дышал. Врачи забрали его в реанимацию и никаких прогнозов не давали, из-за начавшихся судорог его ввели в медикаментозную кому. К счастью, Марка выходили, но его мозг серьезно пострадал. После выписки мы регулярно наблюдались у невролога, выполняли все назначения, но сын сильно отставал в развитии, в срок не научился сидеть, переворачиваться, ходить...» →

Из письма Марины Закутской, мамы Маши: «Маша – моя вторая дочка. Она родилась здоровой и сначала развивалась как все обычные дети. Но после семи месяцев вдруг стала бояться звуков, перестала откликаться на собственное имя. Врачи успокаивали, говорили, что со временем все придет в норму. Но после года Маша перестала брать игрушки, интересоваться окружающим миром, развитие остановилось. Я стала показывать дочь разным врачам, Маша проходила курсы лечения, но ничего не помогало...» →

Из письма Марины Семеновой, мамы Артема: «Мой сын родился здоровым и три года почти не болел. Осенью же прошлого года он вдруг начал пить много воды, стал капризным и замкнутым. Мы обратились к врачам. Оказалось, что сахар у Артема выше нормы в несколько раз. Сына сразу забрали в больницу, поставили диагноз „сахарный диабет“ и начали лечение. Потом Артема перевели в Иркутскую государственную областную детскую клиническую больницу, где эндокринологи подобрали дозу инсулина, научили контролировать сахар. Мне пришлось уволиться с работы, чтобы быть рядом с сыном. К счастью, есть приборы, которые облегчают жизнь диабетикам, не дают развиваться осложнениям. Сразу после выписки я купила Артему систему непрерывного мониторинга глюкозы...» →

Из письма Ольги Митрофановой, мамы Максима: «С лейкозом мой сын борется уже семь лет. Он прошел несколько курсов химиотерапии, болезнь то отступала, то возвращалась снова. Врачи НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой (Санкт-Петербург) хотели провести Максиму трансплантацию костного мозга, но, к сожалению, полностью совместимого донора найти не удалось. Сыну становилось хуже, и тогда ему по жизненным показаниям назначили противоопухолевый препарат дазатиниб. Максим принимает его уже четыре года...» →

Из письма Анастасии Ларюшкиной, мамы Ангелины: «Дочка родилась намного раньше срока и была в очень тяжелом состоянии. Первые три месяца Ангелина провела в больнице, где ее выходили, научили дышать и есть. Но дочка отстает в развитии, не сидит, не ходит и не говорит. Мы жили в Якутии, и, чтобы лечить Ангелину, я переехала с ней в Иркутск, где больше специалистов по нашим проблемам. Иркутские неврологи поставили дочке диагноз „детский церебральный паралич паралич“...» →

Из письма Инессы Углик, мамы Ильи: «Илюша – мой единственный ребенок, я очень его ждала. Роды были трудные и долгие, сын очень пострадал от нехватки кислорода. Первые три месяца он провел в больницах, Илюшу лечили от церебрального васкулита (воспаление сосудов мозга. – Русфонд), пневмонии, судорожного синдрома. Сын отставал в развитии, и в восемь месяцев невролог поставил ему диагноз ДЦП. Каждый год Илюша лечится в больнице и проходит курсы реабилитации...» →

Из письма Натальи Запрудневой, мамы Саши: «Диагноз „муковисцидоз“ Саше поставили в четыре года. Это генетическая болезнь, которая поражает легкие и пищеварительную систему. Дочке постоянно приходится принимать ферменты и антибиотики. Для лечения хронического бронхита и синегнойной инфекции в легких врачи Российской детской клинической больницы (Москва) назначили Саше ингаляции с препаратом колистин. Это единственное лекарство, которое способно помочь дочке бороться с инфекцией...» →

Из письма Дарьи Победаш, мамы Миши: «Миша родился раньше срока, но потом догнал сверстников, а с полутора лет уже ходил в садик. Но в три года у сына вдруг стала ухудшаться походка, он начал спотыкаться и падать. Мы прошли лечение у невролога и курс реабилитации, но Миша стал ходить еще хуже. Сына смотрели разные врачи в разных больницах, в итоге поставили диагноз „спастическая параплегия“...» →

Из письма Татьяны Трофимович, мамы Степы: «Вскоре после рождения я заметила, что левые ручка и ножка у сына хуже двигаются. Я обратилась к врачам. Они выявили гидроцефалию (водянку головного мозга) и смещение шейных позвонков. Мы начали наблюдаться у невролога, прошли лечение у мануального терапевта. Степа стал спокойнее, но левая ручка и ножка все так же двигались хуже. В семь месяцев сына обследовали в Иркутской государственной областной детской клинической больнице, поставили диагноз "детский церебральный паралич, левосторонний гемипарез"…» →