Иркутск-акции

Из письма Татьяны Трофимович, мамы Степы: «Вскоре после рождения я заметила, что левые ручка и ножка у сына хуже двигаются. Я обратилась к врачам. Они выявили гидроцефалию (водянку головного мозга) и смещение шейных позвонков. Мы начали наблюдаться у невролога, прошли лечение у мануального терапевта. Степа стал спокойнее, но левая ручка и ножка все так же двигались хуже. В семь месяцев сына обследовали в Иркутской государственной областной детской клинической больнице, поставили диагноз "детский церебральный паралич, левосторонний гемипарез"…» →

Из письма Татьяны Филиновой, мамы Захара: «Захар, наш младший сын, родился абсолютно здоровым. До четырех лет он рос обычным подвижным мальчиком, а потом вдруг у сына изменилась походка, он стал подолгу ходить на цыпочках. Невролог назначил массаж, витамины, но Захару становилось все хуже, он начал шаркать ногами и падать при ходьбе. Только к шести годам врачи смогли установить диагноз. У нашего сына спастическая параплегия ...» →

Из письма Татьяны Карповой, мамы Тимоши: «Тимоша, мой младший сын, стал инвалидом из-за врачебной ошибки. Он был крупным, во время родов его вытягивали и сломали теменную кость, произошло кровоизлияние в мозг. Сын был в коме, две недели дышал с помощью аппарата искусственной вентиляции легких, к счастью, Тимошу спасли. Домой нас выписали с целым набором тяжелых диагнозов...» →

Из письма Ольги Халитовой, мамы Снежаны: «Снежана родилась здоровой, но через две недели у нее случился приступ. Врачи выявили тяжелое поражение головного мозга – начальную стадию эпилепсии. Дочке долго подбирали лечение, приступы не прекращались. В год Снежане поставили диагноз „детский церебральный паралич“. Ремиссия по приступам наступила только в три года, тогда мы сразу начали восстановительное лечение...» →

Из письма Екатерины Цепоты, мамы Саши: «Во время родов Саша пострадала от недостатка кислорода и первые три дня пробыла в реанимации. Конечно, это отразилось на ее здоровье, дочка отстает в развитии. В два года невролог поставил Саше диагноз „энцефалопатия“ (органическое поражение головного мозга), пришлось оформить инвалидность. Лечением и реабилитацией Саши я стала заниматься с первого месяца...» →

Из письма Динары Шерикбек кызы, мамы Айнагул: «Айнагул заболела, когда ей было год и десять месяцев. Дочку положили в больницу с высокой температурой и кашлем, лечили острый бронхит. Но анализы крови были очень плохими, и нас направили на дообследование. В результате Айнагул поставили диагноз „анемия (малокровие) неясного происхождения“, провели лечение и сказали наблюдаться. Через полгода у дочки начались носовые кровотечения, она стала вялой, плохо ела. Ее снова обследовали и сделали переливание крови. Мы съездили на консультацию в Москву, в Национальный медицинский исследовательский центр детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева, там назначили курс витаминов, это ненадолго помогло. На третий год болезни дочке стало хуже...» →

Из письма Киры Урбахановой, мамы Ардана: «У нас два сына, двойняшки. Младший, Ардан, серьезно пострадал во время родов и первые дни провел в реанимации. Травма не прошла бесследно. Сын отставал в развитии и росте от своего брата. Врачи поставили диагноз ДЦП, с самой тяжелой степенью двигательных нарушений. Мы стали искать и пробовать самые современные методы лечения...» →

Из письма Розы Юлболдиевой, мамы Лианы: «До двух лет у Лианы случались судорожные приступы. Мы прошли специальное лечение, и они прекратились, но дочка отставала в развитии: плохо держала голову, не переворачивалась, не улыбалась. В два года ей поставили диагноз „детский церебральный паралич“, и мы стали постепенно заниматься реабилитацией...» →

Из письма Марии Ивановой, мамы Максима: «Мой сын пострадал в тяжелых родах. Он был крупным, и когда врачи вытянули его, он не дышал. После рождения Максимку сразу забрали в реанимацию и подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Неделю сын был в коме. Когда стало немного лучше, его отправили самолетом в Иркутск. Врачи Городской Ивано-Матренинской детской клинической больницы (Иркутск) сказали, что у сына родовая травма, поврежден головной мозг, есть риск появления судорог, провели лечение. В месяц нас выписали домой под наблюдение невролога и педиатра, сказали продолжать прием лекарств против судорог. Сын рос и понемногу развивался, пока в шесть месяцев не начались приступы...» →