Иркутск-акции

Из письма Ольги Ефремовой, мамы Ярика: «Мы с мужем ждали двойню, но на 32-й неделе один ребенок умер. Мне срочно сделали кесарево сечение, Ярик родился в тяжелом состоянии. У сына было воспаление легких, его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Когда он смог дышать сам, сына перевели для выхаживания в Городскую Ивано-Матренинскую детскую клиническую больницу (Иркутск). Врачи поставили диагноз „церебральная ишемия тяжелой степени“ (нарушение кровообращения головного мозга тяжелой степени) и долго лечили...» →

Из письма Александры Яковлевой, мамы Вани: «При рождении мой сын перенес гипоксию и первые дни жизни провел в реанимации. Ваню спасли и через месяц нас выписали домой. Он отставал в развитии, и по совету невролога мы делали массаж, ЛФК, занимались плаванием. Все это дало результаты: сын стал держать голову, переворачиваться, но до нормы было далеко. В год Ване поставили диагноз ДЦП. Я стала заниматься реабилитацией сына, по три-четыре раза в год возила его в ближайшие к нам центры. В итоге Ваня понемногу начал развиваться, к двум годам стал сидеть с опорой, говорить слоги. Скачок в развитии случился после того, как нам удалось попасть в Институт медицинских технологий...» →

Из письма Ольги Скуматовой, мамы Димы: «Когда Дима родился, у него не было 30 процентов кожи, вместо этого раны, похожие на ожоги. Сына сразу забрали в реанимацию, а мне сказали, что у Димы буллезный эпидермолиз – генетическое заболевание, которое поражает слизистую и кожу. Из роддома сына перевели в детскую больницу, но там не знали, как правильно лечить Диму, и его самолетом перевезли в Иркутск, в Городскую Ивано-Матренинскую детскую клиническую больницу. Там врачи обнаружили, что у Димы поражено уже 80 процентов кожи и начался сепсис. Сына чудом спасли...» →

Во время родов Кире повредили плечевое сплетение правой руки так, что ручка повисла тряпочкой. Девочка проходила курсы лечения во многих клиниках, но кардинальных улучшений не было. Кире готовы помочь в Ярославле, где есть врачи с большим положительным опытом лечения акушерского паралича. Предстоит серия операций, но они не оплачиваются из госбюджета. У родителей девочки нет возможности оплатить их самостоятельно – все свободные средства идут на погашение кредитов за предыдущее лечение Киры. →

Девочке 16 лет, она живет вдвоем с мамой и учится в десятом классе железнодорожного лицея в Иркутске. У Леры правосторонний грудопоясничный сколиоз самой тяжелой степени. Пять лет упорного лечения не принесли желаемого результата, состояние девочки стремительно ухудшается: справа вырос горб, появились хромота, одышка, боль в спине и сердце. Лере жизненно необходима срочная операция на позвоночнике – установка специальной фиксирующей металлоконструкции. Мама воспитывает дочь одна, оплатить дорогую операцию она не в силах. →

Из письма Светланы Тазатдиновой, мамы Камиля: «Шумы у сына в сердце врачи услышали еще в роддоме. А после обследования Камилю поставили диагноз „сложный врожденный порок сердца“. У сына обнаружили заращение легочной артерии, дефект межжелудочковой перегородки, неправильное расположение аорты. Нас отправили в Национальный медицинский исследовательский центр имени академика Е.Н. Мешалкина (Новосибирск), там в одиннадцать месяцев Камилю сделали полостную операцию по радикальной коррекции порока. Позже провели еще четыре эндоваскулярные операции. Пока сын растет, порок нужно корректировать каждые семь-восемь лет. Камиль веселый и добрый мальчик, сейчас учится во втором классе, у него много друзей, но в школе из-за болезни он бывает редко. Сейчас нужно делать очередную операцию...» →

Из письма Анны Станиславчик, мамы Василисы: «В три месяца педиатр услышала у дочки в сердце шумы. После УЗИ ей поставили диагноз: врожденный порок сердца – дефект межпредсердной перегородки. Врачи поставили Василису на учет и обнадежили, что лишняя дырочка со временем может закрыться сама. Мы регулярно наблюдались, делали УЗИ, но к четырем годам дефект увеличился почти в два раза, потом стал меньше, но дырочек стало две. Василису обследовали в отделении кардиохирургии № 2 Иркутской областной клинической больницы и сказали, что нужна операция...» →

Из письма Елены Аверьяновой, мамы Веры: «Вера родилась здоровой девочкой, редко болела, но очень мало говорила. В три года мы стали замечать, что дочь не откликается, когда ее зовут, и обратились к врачам. Веру обследовали и поставили диагноз „двусторонняя сенсоневральная тугоухость 3-й степени“, рекомендовали носить слуховые аппараты. Мы купили в кредит хорошие аппараты, перевели дочку в специальный детский сад для слабослышащих в Иркутске. Тогда жили в селе, и приходилось возить Веру на занятия за 80 километров. Усилия были не напрасны: дочка стала активно развиваться, заговорила. Но год назад у Веры воспалился лицевой нерв, после чего слух ухудшился...» →

Из письма Павла Константинова, папы Ярика: «С рождения Ярик часто простужался, болел бронхитом, два раза перенес пневмонию. Год назад после удаления зуба у Ярика вдруг пожелтела кожа, появились синяки под глазами. С подозрением на гепатит его увезли в больницу. Гепатит не подтвердился, но анализы выявили в крови сына высокий билирубин и низкий гемоглобин. Иркутские онкогематологи поставили диагноз „гемолитическая анемия“ – болезнь крови, при которой происходит ускоренное разрушение красных кровяных телец – эритроцитов. Гемоглобин падал до 27–40 г/л, сына два раза увозили в реанимацию...» →