Врачебная тайна

В каких случаях Минздрав РФ не ответит

Александр Гранкин,
координатор информационного отдела Русфонда

За шесть лет сотрудничества Русфонда с горячей линией Минздрава РФ мы переслали туда 1863 просьбы о помощи. Мы направляем на горячую линию просьбы об оплате лечения взрослых, потому что мы – фонд помощи детям. Или просьбы об организации лечения в клиниках, которые не являются нашими партнерами. Или если речь идет о диагнозах, которые не вписываются в наши программы помощи. В итоге Минздрав РФ ответил на 1206 писем, то есть на 65% обращений.

Ответы федеральных медицинских чиновников можно условно разделить на три типа: распоряжение региональному департаменту здравоохранения заняться лечением ребенка; направление в реабилитационный центр «Детство» (единственный в стране федеральный центр для детей с неврологическими болезнями); ответ на просьбы о лечении за границей – с приложением перечня документов, требующихся для рассмотрения просьбы.

Однако с начала 2018 года мы стали получать из Минздрава РФ и вот такие ответы: «В соответствии со статьей 13 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ „Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации“ сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья и диагнозе, иные сведения, полученные при его медицинском обследовании и лечении, составляют врачебную тайну. Учитывая, что к данному обращению не прилагаются документы, подтверждающие, что Вы являетесь законным представителем... (имя и фамилия ребенка. – Русфонд), обсуждение вопроса об оказании медицинской помощи пациенту не представляется возможным».

Самое интересное, что все просьбы, на которые Минздрав РФ не может ответить Русфонду из-за «врачебной тайны», касаются только лечения больных детей за границей. В любом другом случае никакой врачебной тайны, получается, нет.

Одна из последних подобных просьб – письмо из Казани от Леонида Ю., отца двухлетней Саши. У девочки лимфатико-венозная мальформация в области шеи. Леонид просил оплатить лечение дочери в Германии, поскольку, как сообщил ему один из российских специалистов, в нашей стране никто не даст гарантии благополучного исхода операции при данном виде и расположении опухоли. Кроме того, нет возможности удалить опухоль щадящим методом – через прокол кожного покрова. 1 октября мы переслали просьбу на горячую линию Минздрава РФ, а уже 3 октября пришел ответ, что информация о лечении Саши, по сути, засекречена. И что заявитель, то есть отец девочки, письменно проинформирован о том, что ему делать. Мы связались с Леонидом и выяснили, что никакого ответа из Минздрава РФ он не получил.

Если до 2018 года чиновники Минздрава РФ в своих ответах родителям больных детей, надеющихся, что государство организует лечение ребенка в зарубежной клинике, хотя бы давали список необходимых документов для рассмотрения возможности организации лечения за границей, то сейчас все намного проще? С родителями никто не связывается? А Русфонду отвечают, что знать о решении Минздрава нам не положено?

Да, похоже так.

За десять месяцев 2018 года Русфонд отправил в Минздрав РФ 136 просьб о помощи, получил 117 ответов. Из них 15 ответов (13% от общего числа) – про врачебную тайну. Все они касались просьб о заграничном лечении.

Только благодаря вашей помощи мы помогаем лечить детей. Фонду нужны и средства для развития – чтобы расширять спектр диагнозов, с которыми работаем, поддерживать новые методы лечения, распространять медицинские знания, за качество и достоверность которых мы ручаемся. Любое ваше пожертвование поможет нам лучше, полнее, быстрее выполнять наши задачи. В нынешнее сложное время нам особенно нужна ваша поддержка – подписка на ежемесячный платеж или любое разовое пожертвование. Спасибо!

Поддержать Русфонд