Нельзя лечить по шаблону
МИБС и Русфонд помогают детям победить рак – и не потеряться после
Константин Бойко. Фото Анны Брусиловой
Точность как спасение
– Мы живем в эпоху персонализированной медицины, – говорит Константин Бойко. – Раньше мы говорили: «У ребенка глиобластома – все ясно», а теперь мы различаем более десяти подтипов высокоагрессивных глиом, и у каждого – свой прогноз, своя терапия, свои шансы. Опухоли больше нельзя лечить по шаблону. Только если ты знаешь, что именно перед тобой, на уровне клетки, молекулы, можно говорить о правильной помощи.Генетический анализ стал стандартом в нейроонкологии. Без него сегодня невозможно адекватно подобрать лечение для большинства опухолей центральной нервной системы. Но здесь возникает парадокс: даже если врачи знают, какое исследование нужно, система ОМС не всегда его покрывает. То же самое касается некоторых типов МРТ – например, исследований по нейропротоколам, которые позволяют точно оценить результаты лечения и значительно быстрее реагировать при отрицательной динамике.
– По тарифу ОМС на МРТ положено 15 минут, – объясняет врач. – А нам нужно полтора часа – за это время можно получить совсем другое качество снимков. И если бы не помощь Русфонда, некоторые наши пациенты не могли бы себе этого позволить: благодаря одной из программ фонда дети после основного лечения получают нужные МРТ бесплатно.
МИБС сотрудничает с Русфондом с 2015 года. За это время здесь прошли лечение 155 подопечных фонда, для того чтобы им помочь, читатели Русфонда, зрители сотрудничающих с фондом ГТРК собрали более 370 млн руб.
– Без благотворительных фондов качественная и своевременная медпомощь для широкого круга людей была бы невозможна, – говорит Константин Бойко. – Государства на все не хватает. Когда заканчиваются госквоты, что делать врачу? Говорить родителям пациентов: всё, ждите? Я так не могу. И тут в дело вступает Русфонд. Спасибо, что вы помогаете.
Вакцины от рака не существует
Один из самых популярных вопросов, который пациенты задают врачам: «А что с вакциной от рака? Когда она появится, может, уже появилась? Где поставить?»– Вакцины от рака не существует, – говорит онколог. – Нет золотого рецепта. Есть многообещающие исследования – терапия CAR-T, применение онколитических вирусов (вирусов, которые заражают и убивают опухолевую клетку – Русфонд), дендритно-клеточные вакцины, иммунотерапия. Но все это пока не стало рутиной. Это перспектива. Интересная, многообещающая, но перспектива.
Терапия CAR-T, при которой проводится настройка иммунной системы пациента так, чтобы она сама распознавала и уничтожала опухолевые клетки, – самое перспективное направление, считает Константин Бойко. В России этот метод пока находится в начале пути: дорого, сложно, юридически не до конца урегулировано. Но движение вперед есть. Кстати недавно, во время XXVIII Петербургского международного экономического форума МИБС заключил соглашение с Санкт-Петербургом о развитии технологии CAR-T.
О самом главном мифе в онкологии
Один из устойчивых мифов в онкологии – «рака у детей стало больше». Это не так, говорит Константин Бойко. Заболеваемость остается на прежнем уровне. Изменились методы диагностики, и выросла онконастороженность врачей: рак стали выявлять раньше и чаще. Но это означает, что и шансы на выздоровление выше.– Сегодня мы видим, что по некоторым нозологиям выживаемость приближается к 95%. Это почти как в здоровой популяции, где 5% смертности приходится на несчастные случаи и внезапные смерти. – уточняет врач. – Но с некоторыми видами рака мы остаемся на том же уровне, что и 30 лет назад. Движемся вперед, все же вперед, но очень медленно.
Российская медицина больше не отстает
Представление о том, что российская медицина в упадке, тоже неверно.– Мы давно уже не отстаем, – говорит Константин Бойко. – Вчера это подтвердил, кстати, и профессор из Израиля, который слушал наши доклады на конференции. Да, раньше многие пациенты стремились выехать за границу, потому что казалось, будто только там спасут. Однако сейчас в России есть протонная терапия, таргетная терапия, иммунотерапия, сложная хирургия, мы делаем трансплантации. У нас те же результаты, что в Европе, а порой даже лучше. Например, по трансплантации костного мозга результаты НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой в Петербурге превосходят результаты немцев. Это не просто слова, а опубликованные данные.
Почему продолжают говорить, что в России «медицина в упадке»? Мифы живучи, а врачи не бегают по улицам, не рассказывают, какие они молодцы, – это неэтично. Но и не скрывают этого – проводят конференции, чтобы поделиться результатами.
Конференция – чтобы эффективно лечить
Петербургская конференция «Мультидисциплинарный подход в онкологии» проходит уже в третий раз. Она собрала врачей из разных регионов России, а также международных спикеров из Израиля и Канады. География участников – более 15 стран.Для Константина Бойко подобный форум – не только обмен знаниями:
– Любое живое общение между врачами – всегда хорошо. Мы здесь для того, чтобы перенимать опыт. Не хвалиться своими достижениями, а учиться чему-то новому. Например, взаимодействию друг с другом. К сожалению, врачи часто варятся в своем бульоне: каждый медцентр сам по себе, взаимодействие минимальное. А ведь без взаимодействия невозможно быть эффективным – мы не можем быть хороши во всем.
По словам врача, настоящая ценность таких встреч – в передаче опыта и личном общении, которые потом трансформируются в более эффективную помощь пациенту.
В интересах ребенка
В прошлом году Константин Бойко победил в одной из номинаций премии «Топ 25. Самые добрые люди Санкт-Петербурга». Сам он к такой оценке своих трудов относится сдержанно:– Не считаю себя супердобрым человеком. Просто делаю свою работу – в интересах ребенка. Для меня это главное. Я не могу пойти на поводу у родителей, если знаю, что они ошибаются. Я не могу не использовать любую возможность для лечения, если она есть. Это мои правила.
Доктор уверен: не стены, не аппараты лечат, а люди, профессионалы. И если врач знает, что может помочь, и получает для этого нужный инструмент, он обязан сделать все возможное:
– Дети, которым мы помогли вместе с Русфондом, живы. Они растут. И мы знаем, что сделали все правильно.
