Рейтинг полупрозрачности
Благотворительность в России пока остается скрытным занятием
В апреле старейшее российское рейтинговое агентство RAEX подготовило и опубликовало рейтинг благотворительных фондов страны. Это большое событие для сектора, во всяком случае оно могло бы им стать: никогда прежде подобного интереса к благотворительности со стороны бизнеса проявлено не было. Компании чаще всего протягивали некоммерческим организациям (НКО) руку помощи: финансировали, предоставляли скидки и услуги pro bono. А тут – де-факто признание благотворительного сектора полноправной сферой экономики. Возглавил рейтинг фандрайзинговых фондов Русфонд.
Рейтинг RAEX фактически означает, что к благотворительности теперь могут быть применимы те же методики оценки, что, скажем, к консалтинговым или лизинговым компаниям. Еще лет пять назад это невозможно было себе представить.
Сектор, однако, отнесся к такому признанию с подозрением. Оно ощущалось еще перед выпуском рейтинга, на встречах агентства RAEX с НКО, когда обсуждались методика и критерии оценки. Предположения, что рейтинг ничего не изменит и жертвователи не будут им пользоваться, высказывались еще тогда. Свои данные фонды предоставляли настороженно и неохотно. После публикации рейтинга посыпались комментарии: «Сразу видно, что составляли люди со стороны, которые не разбираются в благотворительности». Позже в интервью «Филантропу» генеральный директор агентства RAEX Дмитрий Гришанков сказал, что одним из впечатлений по итогам работы было то, что «люди в благотворительности очень-очень насторожены... боятся, что кто-то извне войдет в их хрупкий мирок и испортит то, что построено».
Критика критикой, но нельзя не признать, что эксперты RAEX сделали то, что не удавалось еще никому внутри сферы, – собрали в одном месте все доступные показатели, отражающие: а) масштаб деятельности фондов, б) их прозрачность, в) уровень признания обществом и активность в социальных сетях. Именно на этих трех группах критериев и строится рейтинг. Все данные были собраны из открытых источников (бухгалтерских отчетов, отчетов в Минюст и отчетов на сайтах), а также получены в ходе анкетирования фондов.
– Специфика рейтинга как инструмента оценки заключается в том, что он основан на объективных однозначных и сопоставимых показателях, – объясняет программный директор RAEX Дмитрий Миндич. – В редких случаях в профессиональных рейтингах используются обобщенные результаты опроса четко обозначенных референтных групп. Однако какие-либо субъективные экспертные оценки не используются никогда.
Возможно, именно по этой причине в рейтинге пока нет одного очень важного звена – показателей, которые отражают эффективность и результативность работы фондов. Речь идет и о структуре расходов (сколько денег фонды тратят на исполнение своей миссии, а сколько на административные расходы и продвижение), и о качестве оказанной помощи, и об этичности работы вообще. Например, рейтинг равнодушен к фондам, которые тратят значительную долю собранных денег (иногда до половины) не на то, на что жертвовали благотворители: оплачивают покупку рекламных площадей, представительские расходы, собственное продвижение. Сам благотворительный сектор пока не выработал четких показателей оценки эффективности и качества своей работы, а те показатели, которые были заимствованы у зарубежных коллег, например оценка по структуре расходов или себестоимости деятельности, практически не имеют источников информации для расчета из-за скудности раскрываемых фондами данных. Именно поэтому разработку оценки эффективности и ее внедрение так ждали от рейтингового агентства.
Однако эксперты RAEX столкнулись с теми же самыми проблемами: недостатком информации, ее неоднородностью, отсутствием общепринятых стандартов отнесения тех или иных видов расходов к непрограммным и так далее. Например, одни фонды считают, что зарплаты сотрудников, задействованных в реализации проектов, – это программные расходы, а другие убеждены, что это административные траты. То же касается командировок для реализации проектов.
– Методика любого серьезного рейтинга, – поясняет Дмитрий Миндич, – это сложный компромисс между тем, что составитель хотел бы измерить, и тем, что он может корректно измерить, исходя из доступной информации. Тем более если речь идет о таком важном и уязвимом секторе, как организованная благотворительность. Углубившись в работу над рейтингом, мы довольно быстро поняли, что прямо сейчас использовать в рейтинге показатели операционной эффективности фондов невозможно. Однако единственное препятствие для этого – недоступность информации. К счастью, эта проблема легко решаема: необходимо лишь доверие к нам со стороны участников рейтинга и плотное информационное взаимодействие.
Сомнений в том, что третьему сектору рано или поздно придется довериться экспертам, почти нет. Чем больше будет расти сфера благотворительности, тем чаще фондам придется сталкиваться с внешней оценкой и аудитом, будь то государственные структуры, рейтинговые агентства или другие заинтересованные стороны. Проводить экспертизу захотят уже не только дружественные НКО и крупные доноры, с которыми налажены связи, но и специалисты извне. Поэтому фондам придется открываться и доверять внешним экспертам информацию о своей деятельности, делиться финансовыми данными и показателями эффективности. Без этого невозможно вместе разработать комплексные системы оценки работы, привлечь в сектор новых игроков, вырасти.
