Нижний Новгород - акции

Из письма Леонида Петрова, папы Саши: «Летом мы заметили, что Саша стал постоянно переспрашивать и очень громко разговаривать. Кроме того, сын проглатывал шипящие, речь стала немного гнусавой. Поскольку Саша часто болел простудой, мы предположили, что говорит в нос он из-за аденоидов. Стали обследоваться, и выяснилось, что у сына двусторонняя тугоухость 1–2-й степени. Чтобы компенсировать недостаток слуха и чтобы речь развивалась нормально, врачи рекомендовали Саше носить слуховые аппараты...» →

Из письма Екатерины Стерденко, мамы Матвея: «Матвей и Лера – наши двойняшки, они родились раньше срока и сразу попали в реанимацию. Потом нас перевели в областную детскую больницу, выписали только через месяц. До полугода Матвей по развитию не отличался от сестры. Затем стало заметно отставание – он не мог держать голову, постоянно закидывал ее назад. После обследования в нижегородской больнице Матвею поставили диагноз „детский церебральный паралич“, и мы сразу начали реабилитацию...» →

Из письма Ирины Стешиной, мамы Степы: «Сын родился в тяжелом состоянии, его сразу забрали в реанимацию. По словам врачей, осложнения возникли из-за того, что во время беременности я перенесла ковид. Домой со Степой мы попали только через три месяца. Сын отставал в развитии – головку не держал, не переворачивался, просто спокойно лежал, шевелил только ручками и ножками. Мы организовали лечение сына, в первую очередь начали лечить глаза, так как у Степы обнаружили катаракту. Диагноз „детский церебральный паралич“ ему поставили в восемь месяцев...» →

У Егора Вязова из города Арзамаса Нижегородской области тяжелое искривление позвоночника. За последний год мальчик заметно вырос, сколиоз достиг уже 4-й, самой тяжелой степени. Егор страдает от постоянной боли, особенно сильно ноют шея и поясница. Скрывать и терпеть боль с каждым днем становится труднее. И дышать все тяжелее – грудная клетка постепенно сдавливается. На недавнем обследовании хирург сказал, что операция нужна незамедлительно, пока не случилось большой беды. Позвоночник выпрямят и зафиксируют специальной металлоконструкцией стоимостью без малого миллион рублей. У родителей Егора таких денег нет. →

Из письма Сергея Верещагина, папы Леши: «Сын родился раньше срока, и ему сразу же диагностировали синдром Дауна. Врачи предупредили, что одно из осложнений этого синдрома – сниженный тонус мышц и что малышу будет нужна постоянная реабилитация. Мы активно занимались его лечением, но первые шаги Леша смог сделать только в три года, а уверенно ходить – к пяти годам. В десять лет Леша даже попал в футбольную команду, занимался вместе с детьми с таким же диагнозом. Но ему пришлось нелегко: сын часто падал, и колени как будто выворачивались в сторону...» →

Из письма Анастасии Черепановой, мамы Юли: «Юля родилась здоровой, нормально росла и развивалась, вовремя начала ходить, говорить. В трехлетнем возрасте заболела гнойным менингитом, три месяца мы с ней лежали в больницах. После выписки около года все было неплохо, а потом дочка стала переспрашивать, не сразу понимала, что ей говорят, старалась подойти поближе к источнику звука. Врач поставил диагноз „двусторонняя тугоухость“ и рекомендовал носить слуховые аппараты. Мы купили их сами и каждые полгода водили Юлю к врачу на диагностику слуха...» →

Из письма Анны Кольчугиной, мамы Нины: «Роды у меня были тяжелыми, дочка перенесла гипоксию, родилась слабая, врачи выявили у нее гидроцефалию и сниженный мышечный тонус. Развивалась Нина с отставанием, почти сразу ей поставили диагноз „детский церебральный паралич“, но в два года его сняли, так как дочка смогла самостоятельно ходить. Тогда же невролог, который наблюдал Нину с первых месяцев, предположил у нее расстройство аутистического спектра. А в четыре года у дочки случился первый приступ эпилепсии...» →

Из письма Натальи Лупановой, мамы Эли: «Эля родилась раньше срока. К шести месяцам стало заметно, что дочка отстает в развитии от сверстников: она не ползала, не садилась, но поначалу отставание списывали на тяжелые роды и недоношенность. В год Эле поставили диагноз ДЦП, ее начали лечить – вначале в областной больнице, затем в московском Институте медицинских технологий и в Центре медицинской реабилитации „Экзарта“ в Нижнем Новгороде. Оплачивать лечение нам помогали читатели Русфонда, спасибо всем большое!..» →

Из письма Елены Кукушкиной, мамы Полины: «Полина родилась в срок, ее признали здоровой. Но дома сразу стало заметно, что дочка очень слабенькая. Кроме того, она была беспокойной, плохо спала по ночам и отставала в развитии: не села вовремя, не фиксировала взгляд, не брала игрушки. В год и три месяца Полине поставили диагноз „детский церебральный паралич“. Мы начали лечение, и оно дало результаты: в два с половиной года Полина сделала первые самостоятельные шаги...» →