Нижний Новгород - акции

Из письма Сергея Левагина, папы Димы: «Сын родился раньше срока, у него вскоре выявили поражение вещества головного мозга. Врачи предупреждали, что такое поражение, скорее всего, приведет к детскому церебральному параличу. Дима находился под постоянным наблюдением невролога, принимал препараты, проходил курсы массажа. В девять месяцев тяжелый диагноз подтвердился. Мы начали активно заниматься реабилитацией сына. Последние пять лет Дима регулярно проходит лечение в Центре медицинской реабилитации...» →

Из письма Алены Швецовой, мамы Евы: «Дочка родилась в тяжелом состоянии, перенесла сильную гипоксию (нехватку кислорода). Из роддома ее перевели в Детскую городскую больницу в Нижнем Новгороде. Там Еву долго обследовали, предполагали разные врожденные заболевания, даже генетическую патологию, но предположения не подтвердились. В одиннадцать месяцев Еве поставили диагноз „детский церебральный паралич“. Мы активно занимаемся реабилитацией дочки...» →

Из письма Ирины Балашовой, мамы Матвея: «Сын родился раньше срока, два месяца его выхаживали в реанимации, выписали под постоянное наблюдение невролога. Кроме того, врачи говорили, что есть риск нарушения слуха, так как у Матвея узкий слуховой проход. Разговаривать он начал поздно, почти в три года. Но поскольку его братья – мои старшие сыновья – также заговорили поздно, то мы сначала не тревожились. Невролог предположил, что у сына задержка речевого развития, и назначил лечение. В итоге Матвей заговорил, но очень невнятно...» →

Из письма Анны Караштиной, мамы Вики: «Дочка родилась в срок, ее признали здоровой, но вскоре стало заметно, что она отстает в развитии. В два месяца Вике диагностировали поражение центральной нервной системы и двигательные нарушения. Мы начали лечение дочки – возили ее на массаж, физиопроцедуры и ЛФК. В полтора года Вика стала ходить, но неуверенно, с опаской. До сих пор дочка очень слабенькая, отстает в росте и весе, не умеет вставать самостоятельно, не разговаривает, ест только протертую пищу...» →

Из письма Инны Стоговой, мамы Кристины: «До четырех месяцев мы не замечали никаких проблем со здоровьем дочки. Потом буквально в течение нескольких дней произошел резкий откат в развитии: малышка практически перестала двигаться. По словам врачей, все объяснялось тем, что ребенок родился раньше срока. Но после обследования в Нижегородской областной детской больнице дочке поставили диагноз „спинальная мышечная атрофия 1-го типа“ (генетическое заболевание, прогрессирующая мышечная слабость)...» →

Из письма Елены Артемьевой, мамы Мирона: «Сын родился в тяжелом состоянии, шесть суток находился в реанимации на аппарате искусственной вентиляции легких, перенес инсульт. Нас перевели в детскую городскую больницу в Нижнем Новгороде, где Мирон провел два месяца. У него начались судороги, и врачи выявили сразу несколько тяжелых заболеваний: эпилепсию, повышенный тонус рук и ног, атрофию зрительного нерва и тугоухость. Когда приступы удалось купировать, я начала активно заниматься реабилитацией сына...» →

Из письма Надежды Грибановой, мамы Коли: «Мои двойняшки Ваня и Коля родились раньше срока, были совсем крошечными. Врачи их выходили, и поначалу все шло хорошо, дети росли и развивались по возрасту. Но в три с половиной месяца стало ясно, что Коля отстает в развитии от брата, а в полгода врачи поставили ему диагноз „детский церебральный паралич“. Мы сразу же начали реабилитацию сына. Расходы потребовались большие, для нас непосильные...» →

Из письма Светланы Сергиенко, мамы Макара: «Сын родился в срок, но сам не дышал, его сразу подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Только через два месяца состояние Макара удалось стабилизировать, и нас выписали домой. Диагнозы были тяжелые: поражение центральной нервной системы, судорожный синдром. Поначалу сын развивался по возрасту – вовремя начал держать головку, переворачиваться, вставать на четвереньки. Но в семь месяцев поставили диагноз ДЦП под вопросом. К двум годам стало заметно, что Макар отстает от сверстников в развитии...» →

Из письма Натальи Петряковой, мамы Елисея: «Сын начал говорить рано, когда ему было чуть больше года, но произносил слова неразборчиво. Даже когда стал старше, говорил мало, словарный запас не увеличивался. Кроме того, он очень плохо выговаривал многие звуки. Но поскольку его брат четко заговорил только к пяти годам, то мы не беспокоились, думали, что со временем речь у Елисея наладится. Но на всякий случай решили перевести его в логопедический детский сад. Воспитатели посоветовали показать ребенка сурдологу...» →