Будьте добры

Что-то ей подсказывает…

Вопрос «не по этому поводу»

Виктор Костюковский,
специальный корреспондент Русфонда

«Действия второй мамы, конечно, недопустимы» – так начинается письмо Елены Р. в Русфонд. Я не называю фамилию автора, потому что нет уверенности в ее подлинности. «Второй мамой» Елена называет известную теперь уже всей России женщину, выгуливавшую собачку на детской площадке в Петербурге и ударившую ногой трехлетнего ребенка в ответ на замечание, сделанное его мамой. Случай обошел, кажется, все каналы ТВ. Ребенок тоже известен: это наш русфондовский подопечный Марат Харин, перенесший в прошлом году опаснейшую гапло-трансплантацию костного мозга от отца. У мальчика и сейчас дефицит тромбоцитов в крови, любое кровотечение может привести к настоящей трагедии.

«Но у меня есть вопрос не по этому поводу, – пишет автор письма. – Вы проверяете финансовое состояние людей, обращающихся к вам за помощью?» Далее сообщается, что мама Марата «снимает квартиру в элитном комплексе», где аренда начинается от 60 тыс. руб. в месяц. «Что-то мне подсказывает, что она не только на лечение ребенка деньги тратит… Я являюсь постоянным помощником вашего фонда. Если мои деньги уходят на оплату элитного жилья родителей, то помогать я не хочу».

Среди постоянных помощников мы Елену по приведенной ею фамилии не нашли. Но, может быть, она отправляла SMS с мобильного телефона, за что спасибо. К тому же постоянные помощники давно и хорошо знают: Русфонд не оплачивает съемное жилье и вообще ни копейки не дает родителям – все деньги мы перечисляем в клиники да аптеки.

Мы, конечно, проверяли финансовое состояние этой семьи – как и всех, кто просит помощи. Сейчас, после письма, уточнили еще раз. Марат с мамой в Петербурге, поближе к клинике, где мальчик на амбулаторном лечении. Отец дома, в Подмосковье. Мама не работает. У отца зарплата неплохая, но почти половину ее семья тратит на аренду отнюдь не элитной, но в самом деле хорошей квартиры. И это вовсе не 60 тыс. руб., а меньше 40 тыс. Можно только похвалить родителей за выбор жилья – в ситуации с тяжелобольным ребенком оно жизненно необходимо. Угол в коммуналке слишком опасен.

Но давайте предположим, что отец получает в три раза больше, а аренда квартиры стоит в три раза меньше. Что изменилось бы? На лекарства, жизненно необходимые после трансплантации, нужно было больше миллиона рублей. Причем срочно. Без фонда, без помощи его жертвователей все равно ведь не обойтись!

Это не первое письмо такого рода. Иной раз пишут настолько осведомленные и бдительные люди, что не только приводят цены на квартиры или машины родителей наших подопечных, но и замечают даже, что именно и по какой цене те покупают в супермаркетах и какими телефонами пользуются. Что-то мне подсказывает, как выражается Елена Р., что авторами таких писем движет не только обостренное чувство справедливости.

Теперь вернемся к той «второй маме», для которой амбиции и своя собачка дороже чужого (а судя по некоторым видеозаписям, и собственного) ребенка. Вспомним: в ответ на замечание о неуместности выгула собак на детской площадке она ударила ребенка ногой и выпустила струю газа из баллончика в лицо его мамы. «Второй маме» в письме посвящено только одно предложение: «Действия второй мамы, конечно, недопустимы».

Хоть в этом мы с Еленой Р. согласны. С уточнением: недопустимы и преступны. Но у Елены «вопрос не по этому поводу».