Сергей Мостовщиков

Человек – и это звучит банально – рождается, чтобы жить. Даже когда трудно, не хочется или просто невозможно, все равно жизнь – единственная причина, а значит, и смысл любых событий. Кирилл Максимов из Владимира пришел в этот мир с большими проблемами. Неправильно сформировался кишечник, его пришлось несколько раз перекраивать, в результате остались только 30 сантиметров тонкой кишки. Ребенка невозможно было покормить – организм не справлялся. Кирилл до сих пор зависит от парентерального питания, то есть специальную питательную смесь ему вводят через капельницу. Ну как тут жить? Да так, чтобы жить. Только ради этого нашлись и силы, и решения, и деньги. →

Что может быть понятнее и нужнее борьбы? Допустим, борьбы за жизнь семилетнего Вани Коногорского из Иркутска. С четырех лет у мальчишки диабет в тяжелой форме, сахар в крови скачет как обезумевший. Круглые сутки надо его лишний раз проверить, вколоть в ребенка инсулин, да еще выбрать, куда лучше воткнуть шприц: на животе не осталось живого места – от инъекций появляются уплотнения. Хорошо в какой-то момент удалось найти средства на помпу, с ней стало намного проще. Но кончаются расходные материалы, опять нужно понять, где взять на них деньги. А ведь еще дом, муж, осенью Ване в школу, вот-вот родится второй ребенок... В такой ситуации что может быть важнее и полезнее борьбы? Только ее отсутствие. Ванина мама Евгения Коногорская считает, что диабет – это, конечно, тяжелое испытание, но бороться с ним нельзя. С ним можно только дружить. Об этом мы и разговариваем. →

Все события куда-нибудь ведут и поэтому похожи на тропинки. Вот они петляют от встречи к встрече, от радости к беде, от открытия к потере, и хорошо, если как в детстве есть велосипед, чтобы гонять по собственной судьбе, как по тропинке, без забот, пока мать не загонит ужинать и спать. Но вот, например, Настя Яковлева больше не могла крутить педали целые дни напролет: у нее порок сердца – отверстие в межпредсердной перегородке. Маленькая дырочка, а проблем становилось все больше. Непонятно, куда бы вела девочку ее тропинка – на нее уже не хватало сил. Настя быстро уставала, стала подолгу болеть. Как надо было поступить, чтобы оказаться рядом с теми, кто может помочь, чтобы хватило мужества, терпения и средств? Теперь, после того как сердце в порядке и проблемное отверстие закрыто специальным приспособлением – окклюдером, а Настя круглые сутки носится на велосипеде по сибирской деревне под Иркутском, более или менее понятен секрет всякой непредсказуемо счастливой судьбы. Какими бы страшными ни были события, через которые ведет тебя тропинка, нельзя останавливаться, надо мчаться дальше. Об этом мы разговариваем с Настиной мамой Еленой Камневой: →

Катя Глухова загадочна, как целое море. То она неспокойна и сурова, то тиха и добра. Никто толком не знает, как и что происходит с Катей, но всё вокруг явно повинуется этой ее удивительной стихии. Катя молчит, но понятно, что надо делать. Например, через Русфонд Катю услышали тысячи людей. Катя не ходит, но всё вокруг приходит в движение. Родители Кати переезжают с Камчатки в Иркутск, везут ее в Японию. Катя кажется беспомощной, но справиться с ней может только сильный человек. Например, отец, который несколько лет назад даже бросил работу и с тех пор пытается управиться с природой собственной дочери. Надо ли говорить, что он моряк. Зачем вообще человеку море с его непредсказуемой губительной красотой? Куда заведет человека непостижимая стихия, которая сама по себе никогда и никуда не ведет? Никто этого не знает, да и не ищет ответ. Так что с Марией Шатыро, мамой Кати Глуховой, мы просто говорим о том, как это называют врачи – ДЦП и асимптоматическая эпилепсия. →

Шестилетний Кирилл Калинин из Ярославля похож на стойкого солдата, пришедшего с собственной войны. Весь как будто израненный, без конца по больницам, ноги в шрамах, в колени вшиты железные пластины, но характер бойкий – все ему интересно, все ему надо, обо всем хочется узнать, все сделать самому. Сразу видно, он побеждает в сражении, которое на научном языке называется врожденным продольным пороком развития правых голени и стопы. Ну и, конечно, кому война – тому и мать родна. Юля Калинина вместе с сыном переживает все эти наркозы, железные спицы, аппараты Илизарова, постельные режимы, специальную обувь, слезы, боль и хромоту. Выбор боевых действий был драматическим: либо бороться за ногу, либо ампутировать ее. Так что мальчик и вправду возвращается к матери со своей маленькой войны – после операций, с которыми Кириллу помогал Русфонд, удалось компенсировать разницу в длине ног аж в шесть с половиной сантиметров. Реконструирован коленный сустав, парень теперь ходит. Мы разговариваем с Юлией об этих победах и о том, что еще предстоит пережить на фронте терпения и любви. →

Таганрог – это вам, конечно, не Италия. В принципе, много общего – та же жара, те же пиццерии, так же много эмоций, кругом те же сказочные персонажи: принц Лимон, кум Тыква, профессор Груша, крестьяне, горожане и воробей. А Артем Папков – тот вообще вылитый Чиполлино. Веселый маленький мальчишка, голова луковкой, озорные глаза. Еще немного подрастет, познакомится с Земляничкой, Вишенкой и Редиской, наведет тут порядок и спасет своего старика-отца Чиполлоне. Но все-таки Таганрог – по большей части чеховские места, не зря тут родился именно Антон Павлович, а не Джанни Родари. Так вот, у Артема сложный порок сердца, требовалась срочная операция, средств на нее не было, деньги пришлось искать через Русфонд. Такая вот крепкая русская проза, у которой, как всегда, только один спасительный секрет – сказочный сюжет. Его мы и обсуждаем с родителями Артема – Ольгой и Евгением Папковыми.   →