Вести-акции

Ваня живет в подмосковной Балашихе. Порок сердца и нарушение кровообращения у него выявили еще в роддоме. А потом долгие годы врачи откладывали операцию. В этом году Ване исполнилось 14 лет, а сил у него не больше, чем у старичка. Мальчика измучили постоянная одышка, отеки, слабость, обмороки. Только срочная операция на сердце вернет Ваню к нормальной жизни. Московские кардиохирурги готовы провести ее без вскрытия грудной клетки: закрыть отверстие в сердце специальным имплантом – окклюдером. Но окклюдер стоит дорого, у семьи с двумя детьми и скромными доходами таких денег нет. →

Из письма Артура Сагидуллина, папы Искандера: «Два года назад, когда Искандер проходил медицинское обследование перед школой, врач услышал у него шумы в сердце. Нас направили в Уфу, в Республиканский кардиологический центр (РКЦ). Сына обследовали и выявили у него открытый артериальный проток. Врачи надеялись, что он сам закроется, рекомендовали наблюдаться. Но дефект не уменьшается, и состояние здоровья сына заметно ухудшилось: он быстро устает, появилась одышка, боль в области сердца…» →

Шестилетний Алеша живет в городе Верхняя Салда Свердловской области. Мальчик испытывает сильные боли в спине, ему тяжело сидеть и ходить, больно нагибаться, у него часто бывает затруднено дыхание. У Алеши аномальный лишний полупозвонок, который стал причиной прогрессирующего сколиоза. Необходима операция на позвоночнике с применением специальной металлоконструкции, которая поможет остановить дальнейшее искривление. →

У 14-летней девочки из Москвы нейромышечный грудопоясничный сколиоз 4-й степени, развившийся на фоне тяжелого генетического заболевания – синдрома Ретта. Искривление позвоночника настолько сильное, что тело девочки выгнуто дугой. Грудная клетка деформирована, внутренние органы сдавлены, Ксюша дышит с большим трудом. Состояние ее ухудшается. Если не сделать операцию на позвоночнике, девочка может умереть от удушья. →

Из письма Людмилы Асеевой, мамы Лени: «Сын часто болеет, быстро утомляется, но я списывала это на большую нагрузку: кроме обычной школы, Леня учится еще и в музыкальной, участвует в олимпиадах. А два месяца назад на уроке физкультуры сын потерял сознание. Мы повезли его к врачу, после обследования выяснилось, что у Лени врожденный порок сердца, открытый артериальный проток…» →

Из письма Сергея Савельева, папы Вадима: «Вадим родился очень слабеньким, с челюстно-лицевым дефектом – расщелиной нёба. В три года его прооперировали. Мы заново учили сына говорить. Когда Вадиму было четыре, погибла его мама. Чтобы отвлечь сына, я начал водить его в спортзал, и Вадим увлекся спортивной борьбой. А к восьми годам стал чемпионом республики. Его пригласили в школу олимпийского резерва. Зимой при прохождении медосмотра для поступления в спортшколу врач услышала у Вадима шумы в сердце…» →

Из письма Андрея Середина, папы Платона: «О том, что у сына системное заболевание скелета, мы узнали еще до его рождения. И когда Платон родился, мы сразу занялись его лечением. Активная реабилитация дала результаты: в полтора года сын начал ходить, в четыре – плавать, кататься на велосипеде. Но в семь лет у Платона начали болеть суставы, искривилась спина, он с трудом мог передвигаться. У сына оказался очень сложный и редкий случай заболевания…» →

Из письма Гульфии Рахматуллиной, мамы Аделины: «Порок сердца у Аделины обнаружили сразу после рождения. Из районной больницы нас направили в Республиканский кардиоцентр (РКЦ, Уфа). Там диагноз подтвердился: врожденный порок сердца, дефект межжелудочковой перегородки, дефект междпредсердной перегородки, открытый артериальный проток. В четыре месяца дочка перенесла сложную операцию на открытом сердце. Хирурги закрыли все три дефекта. Однако Аделина так и не выздоровела: у нее синели губы, дочка быстро уставала…» →

Из письма Марины Ершовой, мамы Вовы: «На четвертый день жизни у Вовы обнаружили порок сердца. Обследование показало, что у сына сужена аорта, ему нужна операция, но пока он такой маленький, оперировать его невозможно. Нас отправили домой набирать вес. Вова был очень слабеньким: все время спал, не мог сам сосать грудь, мы кормили его из шприца. В три месяца сыну сделали операцию на открытом сердце – удалили суженный участок аорты…» →