Вести-акции

Из письма Марины Виноградовой, мамы Игоря: «Сын рос здоровым, активным, занимался карате, современными танцами, хорошо учился. А этой весной он внезапно начал прихрамывать, пожаловался на боль в левой ноге. Мы обратились к хирургу и ортопеду, врачи никаких отклонений не нашли. Но состояние Игоря ухудшалось, температура поднялась, держалась на уровне 38–39 градусов. Местные врачи предполагали заболевание почек, но точный диагноз поставить не могли. Я повезла сына в областную больницу, в Новосибирск…» →

Из письма Юлии Фликовой, мамы Леры: «Когда Лере был годик, педиатр услышал шумы у нее в сердце и направил нас к кардиологу. Дочке сделали УЗИ и поставили диагноз: порок сердца – дефект межпредсердной перегородки. Врач прописал лекарства, взял Леру под наблюдение. Через три месяца провели повторное УЗИ и направили нас на консультацию в Новосибирск, в Центр имени академика Е.Н. Мешалкина. Новосибирские специалисты подтвердили диагноз, кроме того, у дочки обнаружили начальные признаки легочной гипертензии…» →

Из письма Виктории Сяровой, опекуна Юли: «Юля – наша приемная дочка. У нее множественный врожденный порок сердца – открытый артериальный проток и дефект межпредсердной перегородки. Заболевание не проявляло себя в течение нескольких лет. А в 2014 году Юля начала жаловаться на учащенное сердцебиение и боли в области сердца. Мы обратились в Республиканский кардиоцентр (РКЦ, Уфа), там дочку обследовали, назначили терапию и взяли под наблюдение. Но улучшений не было…» →

Из письма Натальи Двинских, приемной мамы Дани: «Даня – наш приемный сын. Он родился со спинномозговой грыжей и еще целым букетом патологий, мама от него отказалась. Сразу же после рождения малышу удалили грыжу с пластикой дефекта. Через год понадобилась еще одна операция – шунтирование головного мозга для оттока лишней жидкости. К нам Даня попал в тяжелом состоянии, все время смотрел в одну точку или горько плакал…» →

Из письма Екатерины Щербаковой, мамы Насти: «Роды у меня были тяжелые, дочь застряла в родовых путях, акушеры долго ее вытягивали. Когда я увидела Настю, мне стало страшно: левая рука висела как плеть, ладонь вывернута наружу, пальчики неподвижны. Из роддома с диагнозом "левосторонний монопарез" нас перевели в больницу…» →

Из письма Азизы Мурадовой, мамы Мухаммада: «У сына тяжелое заболевание – буллезный эпидермолиз. С рождения его тело покрыто незаживающими волдырями и ранами. Врачи не сразу поставили диагноз Мухаммаду, подобрали лекарства. Со временем мы научились ухаживать за кожей сына, делать перевязки. Кроме этого, у Мухаммада проблемы с зубами и пищеварением. Два года назад сын прошел лечение в Детской городской больнице (ДГБ) №1 в Санкт-Петербурге…» →

Из письма Станислава Литовченко, папы Ксении: «Когда Ксюше было 13 лет, она начала жаловаться на боль в груди. Мы обратились к кардиологу, но после обследования врачи сказали, что это особенности гормональной перестройки и роста и скоро все пройдет. А через полгода Ксения упала в обморок. На скорой дочку доставили в Республиканскую детскую клиническую больницу. Врачи в приемном отделении заподозрили у нее порок сердца и для более детального обследования направили в Республиканский кардиоцентр (РКЦ, Уфа). В РКЦ выяснили, что у дочки действительно врожденный порок сердца…» →

Из письма Розы Хайдаровой, мамы Миши: «В роддоме у сына обнаружили аномалию развития почек. Мы жили тогда в Таджикистане, у нас было очень тяжелое материальное положение – не хватало денег даже на еду, и муж уехал на заработки в Воронежскую область к родственникам. Через полгода и я вместе с двумя детьми переехала к мужу. В прошлом году мы получили российское гражданство. Миша нормально себя чувствовал, год назад пошел в первый класс, и никаких дополнительных обследований мы не проходили. А этим летом у Миши случился приступ – поднялась высокая температура, его сильно лихорадило…» →

Мальчику шесть лет. Два года назад ему поставили страшный диагноз – мукополисахаридоз. Из-за недостаточной выработки одного из ферментов в организме накапливаются токсичные вещества, которые поражают головной мозг и внутренние органы ребенка. Есть только один способ спасти жизнь Максиму – регулярно вводить лекарство, содержащее недостающий фермент. Препарат за счет госбюджета закупят в декабре. А лекарство необходимо Максиму прямо сейчас. →