Вести-акции

Из письма Анастасии Карцевой, мамы Игоря: «Три года назад я заметила у сына искривление позвоночника. Мы обратились к ортопеду, и мои опасения подтвердились. У Игоря нашли сколиоз 3-й степени, рекомендовали носить корсет. Мы исправно выполняли все рекомендации врача, но ничего не помогало. Состояние сына ухудшалось, усилились боли в спине, искривление стало заметнее. Он слабеет, стал быстро уставать, трудно высидеть уроки из-за болей в спине...» →

Из письма Ирины Черниковой, мамы Риты: «Осенью 2019 года дочка стала прихрамывать на левую ногу, мы обратились к врачам, и Риту обследовали. Диагноз прозвучал как гром среди ясного неба: у дочки диагностировали остеосаркому – злокачественную опухоль бедренной кости. Рита прошла химиотерапию, хирурги удалили опухоль, но им пришлось удалить и часть пораженной раком кости. Чтобы сохранить ногу, дочке установили эндопротез, деньги на него нам помогли собрать благотворители...» →

Из письма Натальи Пономаревой, мамы Дани: «При рождении Даня не задышал самостоятельно, его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. Врачи Областной детской клинической больницы выходили сына, но полностью отказаться от использования дыхательной аппаратуры не удавалось. Пока малыш бодрствовал, он дышал сам, но стоило ему заснуть, дыхание прерывалось, и требовалось срочно подключаться к аппарату. Дане провели генетическое исследование и диагностировали „синдром врожденной центральной гиповентиляции легких“, его еще называют „синдром Ундины“...» →

Из письма Оксаны Ловыгиной, мамы Нины: «Сколиоз у дочери обнаружили в семь лет на медосмотре перед поступлением в школу. Нине и ее сестре-двойняшке был поставлен диагноз „сколиоз 1-й степени“. Врачи рекомендовали массаж и лечебную физкультуру. Мы выполняли все рекомендации и наблюдались у ортопеда. До 12 лет болезнь не прогрессировала. Но когда Нина начала быстро расти, ее состояние ухудшилось...» →

Из письма Валентины Родионовой, мамы Вадика: «Сразу после рождения сына выяснилось, что у него нет правого предплечья. Я испытала шок – во время беременности УЗИ делали несколько раз, и врачи ни разу не заметили дефекта. Три месяца я плакала, а потом взяла себя в руки и решила сделать все возможное для счастья сына. Вадик пошел в девять месяцев и вообще развивался намного быстрее сверстников...» →

Из письма Натальи Золотухиной, мамы Паши: «Пашина болезнь проявилась, когда ему был год. В это время дети обычно начинают ходить, но не Паша. Невролог порекомендовал стимулирующее лечение: массажи, витамины. К двум годам сын научился самостоятельно вставать со стула, мог сделать несколько шагов с опорой, но так и не пошел. Оказалось, что у Паши спинальная мышечная атрофия. Генетический анализ подтвердил диагноз...» →

Из письма Екатерины Лясковской, мамы Лени: «После полугода сын перестал держать головку, сидеть, ползать. Врачи диагностировали у него спинальную мышечную атрофию (СМА). Тогда это звучало как приговор: лекарства от болезни не существовало, прогноз – „постепенный отказ всех мышц тела, в том числе дыхательных“. Я не сдавалась, занимались здоровьем сына, его развитием, и мы дождались появления препаратов, которые могут помочь. Сейчас мой Леня получает за счет государства спинразу – первое зарегистрированное в мире лекарство, останавливающее развитие СМА. Но болезнь уже успела нанести много вреда. У сына сильно искривился позвоночник...» →

Из письма Александра Демина, папы Радислава: «Больше месяца мой сын находится в ожоговом отделении московской Детской городской клинической больницы № 9 имени Г.Н. Сперанского. 1 июня Радислав обгорел при пожаре в домашней бане. Ожог тяжелейший – более 80% тела. Врачи говорили, что шансов практически нет. К счастью, удалось спецбортом привезти сына в Москву. Радислав медленно возвращается к жизни. Он перенес пять операций по удалению и пересадке кожи...» →

Из письма Николая Шабалина, папы Вероники: «Год назад Вероника стала жаловаться на боли в спине. Мы думали, это из-за того, что дочка носит в школу тяжелый портфель, и значения этому не придали. Наступила весна, Вероника стала носить более легкую одежду, и однажды жена заметила у нее небольшой горб со стороны ребер. Мы забили тревогу...» →