Тайное убежище
Как Одоната, Лиса и Птица Говорун женщин от насилия спасали
Слева направо: Лидия Панова, Наталия Никифорова, Тамара Дедикова. Фото из социальных сетей
30 июля бывший волонтер фонда помощи жертвам насилия «Птицы» Лидия Панова написала в своем фейсбуке, что подает заявление на директора и учредителя фонда Наталию Никифорову. Панова, юрист Екатерина Шумякина и еще некоторые из жертвователей фонда «Птицы» направили заявления в Минюст, Следственный комитет, Федеральную налоговую службу, Генеральную прокуратуру, Роструд, Пенсионный фонд и Главное управление экономической безопасности и противодействия коррупции. Случаются в благотворительном секторе истории, в которых не понятно ничего. То ли они украли, то ли у них украли. Скандал с фондом «Птицы» – одна из таких историй. В ней почти нет цифр, практически отсутствуют документы, зато написано огромное количество текстов, постов в социальных сетях и объяснений. Попробуем разобраться, что же случилось с фондом, не дожившим без скандала даже до первой годовщины своей официальной регистрации.
История фонда
Первые публикации, посвященные деятельности группы волонтеров, позже зарегистрировавших фонд «Птицы», появились в 2019 году. Журналисты рассказывали о группе из 20 добровольцев, объединенных общей идеей помощи женщинам, пострадавшим от рук своих близких. Финансирование проекта осуществлялось сперва из собственных средств волонтеров, позже к проекту присоединилась Тамара Дедикова, известная в сетях как Одоната Ветер, создатель паблика «Тамара, какого хрена?». По одной версии, блогер Одоната Ветер прочитала о группе волонтеров во главе с юристом-криминологом Наталией Никифоровой (в соцсетях – Птица Говорун) и психологом Олесей Жоховой, помогающих женщинам, в публикации портала «Такие дела» и решила присоединиться к проекту. По второй версии, изложенной в публикации Анны Долгаревой, основательница фонда Наталия Никифорова сама обратилась к Дедиковой с просьбой помочь собирать средства для аренды квартиры под убежище для жертв насилия. По третьей версии, Тамара Дедикова и Наталия Никифорова и есть основательницы фонда. Есть еще и четвертая, и даже пятая версии создания фонда, но о них позже.Фонд «Птицы» был официально зарегистрирован в сентябре 2020 года. Учредителями стали Наталия Никифорова и ее подруга Александра Хаткина. В попечительский совет, предположительно, вошли ближайшие родственники Никифоровой. Сама Никифорова стала генеральным директором, а на должность ревизора фонда назначила популярного блогера Тамару Дедикову.
Переписка Дедиковой и Никифоровой, предоставлена Дедиковой
Наибольшую известность приобрели истории Оксаны С., гражданский муж которой увез в неизвестном направлении их общую девятимесячную дочь, отказавшись возвращать ее матери, и несовершеннолетней М., выданной насильно замуж в 15 лет и сумевшей сбежать от супруга с маленьким ребенком и на поздних сроках беременности. В декабре 2020-го фонд анонсировал открытие линии помощи мужчинам, ставшим жертвами семейного насилия. Фонд «Птицы» позиционировался как единственный в России фонд, у которого есть шелтер (убежище), доступный всем обратившимся женщинам вне зависимости от наличия у них местной прописки и даже гражданства.
Деньги проекта и фонда
Финансирование деятельности проекта, а потом и фонда осуществлялось в основном за счет сборов средств на личные счета Тамары Дедиковой в банке «Тинькофф». 28 июля Дедикова выложила выписку, из которой следует, что с 2 сентября 2019 года по 17 мая 2021 года, за 21 месяц, ею было привлечено не менее 2,49 млн руб. Сам сбор удален, но его виртуальные следы можно найти в поисковой системе.
Выписка по счету Тамары Дедиковой
Тамара Дедикова неоднократно заявляла своим подписчикам, что полностью контролирует происходящее в фонде несмотря на то, что постоянно проживает в Индии и не имеет возможности вернуться в Россию. Блогер заверяла жертвователей, что абсолютно уверена в честности Наталии Никифоровой. Финансирование деятельности проекта, как следует из опубликованных в социальных сетях переписок, осуществлялось в обход расчетного счета переводами с личной карты Дедиковой на личную карту Никифоровой.
В мае 2021 года Тамара Дедикова покинула проект, физически отключив сайт фонда и настроенный ею VK Donut. «Фонд продолжает свое существование, и о возможных способах сотрудничества с ним можно узнать в официальном сообществе "Птиц", – написала она во "ВКонтакте". – Это было непростое и очень болезненное решение, все мое нытье на протяжении весны на самом деле было связано не только и не столько с моей фатальной личной жизнью, сколько с этой ситуацией. Поэтому я буду благодарна, если вы не будете донимать меня вопросами по этому поводу».
На прощание Тамара перевела на расчетный счет фонда в Сбербанке 170 тыс. руб., оставшихся у нее от собранных некогда 2,49 млн, хотя, как стало известно два месяца спустя, Никифорова настаивала на переводе этих денег на ее личный счет в банке «Тинькофф».
Решение Дедиковой покинуть проект оказалось полной неожиданностью для жертвователей фонда, но ее уход не стал катастрофой. Так, в конце мая Наталия Никифорова при участии поэтессы Анны Долгаревой организовала два поэтических концерта в Москве и Сочи. На них Наталия рассказала о деятельности фонда и смогла собрать около 25 тыс. руб. для жертв насилия. Нашла она и нового блогера для сотрудничества. Им стала Ольга Савельева, прославившаяся в сетях безотчетными скандальными сборами.
Причем, если верить ответу техподдержки банка, Савельева призвала своих подписчиков переводить деньги на личную карту Никифоровой, указав, что карта привязана к расчетному счету фонда.
Скандал
21 июля 2021 года в паблике «Благотворительность на костях» появился пост с обвинениями директора фонда Наталии Никифоровой в растратах, обнаруженных во время апрельской проверки деятельности фонда Тамарой Дедиковой. Анонимный волонтер «Птиц» предоставил администрации паблика переписку от 18 апреля 2021 года, в которой Тамара Дедикова как ревизор фонда информировала своих собеседников о злоупотреблениях со стороны директора, а именно о нецелевом использовании средств фонда. «Натали проворовалась и завралась», – написала Дедикова в этой переписке.
Анонимный источник также сообщил, что во время проверки вместо подопечных в квартире, арендованной под шелтер, обнаружились Наталия Никифорова, ее подруга и их дети. По словам источника, проживали они там в течение года. Также в течение года осуществлялась выплата заработной платы в размере 35 тыс. руб. администратору, курирующему этот самый шелтер, якобы находящийся по другому адресу. Кроме Никифоровой, с этим сотрудником лично не был знаком никто из других работников и волонтеров, не участвовал он и в рабочих переписках и чатах. Этот человек не был официально оформлен в фонде, как именно осуществлялись выплаты его вознаграждения за работу, достоверно неизвестно. Предположительно, как и многие другие финансовые операции внутри фонда, выплаты производились без использования расчетного счета. Тамара Дедикова переводила деньги на личный счет Никифоровой, а уже та оплачивала с него все расходы.
Из переписки, предоставленной волонтером, также следовало, что Тамара предлагала три выхода из сложившейся ситуации: полное закрытие фонда с оповещением жертвователей; оставить все как есть, уйдя самим; отнять фонд у Наталии Никифоровой, угрожая ей разоблачением.
Дедикова была уверена, что, стоит ей уйти из проекта, фонд немедленно умрет.
Этот же источник предоставил переписки между участником проекта, который собирался принимать дела в качестве исполнительного директора фонда, и Наталией Никифоровой. Из переписки следовало, что собранные средства тратились на оплату труда людей, которых в фонде никто не видел и не знал. Как и в случае c администратором, единственным контактным лицом была Наталия. В другой переписке Никифорова искала подставных психологов для обналичивания средств фонда.
24 июля Тамара Дедикова разместила в своем паблике «Тамара, какого хрена?» текст, озаглавленный «Полная история фонда, резорта и бамбуковой палки», в котором подтвердила информацию анонимного источника о причинах, заставивших ее выйти из проекта. Также она отказалась от принятия каких-либо мер в отношении Наталии Никифоровой. «Хочу ли я, чтобы Наташа ответила за свои кульбиты по закону? – написала Дедикова. – Да, это было бы справедливо. Но также я понимаю, что в тюрьме она, глубоко больной человек, не протянет и полгода. Буду ли я как-то мстить? Нет. Люди, знавшие эту историю до того, как она стала общим достоянием, уже предложили мне помощь в открытии нового фонда с проверенными людьми».
Позже Тамара уточнила, что одной из причин, заставивших ее не связываться с органами правопорядка, стал страх, что она не сможет никуда уехать как свидетель преступления, находящийся под подпиской о невыезде.
В своем посте Дедикова рассказала четвертую версию создания фонда: якобы идея помогать жертвам насилия пришла Наталии и Тамаре, но поначалу не имела развития. Позже Дедикова узнала, что Наталия умирает от рака, и не могла не помочь в осуществлении то ли последней воли тяжелобольной подруги, то ли дела ее жизни – организации фонда помощи жертвам насилия. В весьма объемном тексте Дедикова описывала, как, живя в Индии, избивала палкой до крови своего сожителя-индийца в рамках местных культурных традиций, как стала жертвой обмана со стороны индийских партнеров по бизнесу, и проклинала некую Лису. По тексту получалось, что Лиса была то ли сотрудницей, то ли волонтером фонда, но покинула проект после обсуждения дел в фонде. Вся вина этого вдруг появившегося в истории персонажа заключалась в отказе сообщить Дедиковой о жизни подопечных фонда, которым Лиса продолжила помогать по личной инициативе после своего ухода из проекта. Еще Лиса оказалась виновата в публичном скандале, случившемся так не вовремя. Сама Дедикова собиралась рассказать своим подписчикам о нечистоплотности Никифоровой совсем скоро. Например, в сентябре. Или весной. Или еще когда-нибудь, в подходящий момент, когда это никому не повредит. Такие объяснения вызвали закономерное недовольство читателей паблика.
25 июля Наталия Никифорова ответила во «ВКонтакте» на обвинения в злоупотреблениях со стороны анонимного волонтера и Дедиковой предположением, что публичный скандал связан с отказом в приеме волонтера на работу в качестве заместителя генерального директора. Также она заявила, что фонд проверен Минюстом (на информационном портале Минюста висит только сообщение о продолжении деятельности. – Русфонд), а аудиторская проверка невозможна, потому что объем привлеченных фондом пожертвований не достиг 3 млн руб. Тамара Дедикова же, по словам Никифоровой, жила в другой стране, недостаточно вникала в работу и некорректно передала читателям информацию о работе фонда и его сотрудниках.
Наталия подтверждала, что действительно жила в квартире, арендованной под шелтер на средства проекта. Но объясняла это решение соображениями безопасности: якобы она снимала аналогичную двушку в том же районе и решила, что для подопечных фонда будет лучше, если они станут жить в ее квартире, адрес которой никто не знает, а она – в этой. Якобы эту идею ей предложила психолог Олеся, она же администратор этого самого шелтера. Прозвучало в объяснениях Никифоровой и прозвище Лиса. Она называла паспортное имя этого человека и утверждала, что якобы именно эта истеричная гражданка представляла для подопечных фонда опасность чуть ли не большую, чем люди, от которых они скрывались. Поэтому Наталия хотела отправить ее в отпуск и даже поговорила с Дедиковой о его оплате.
Социальные сети живут своей жизнью
Ни СМИ, ни благотворительный сектор скандал с фондом помощи жертвам насилия «Птицы» не заинтересовал. Подумаешь, пропали деньги. Подумаешь, множество людей написали, что чувствуют себя обманутыми и больше никому и никогда не станут помогать. Дело житейское, тем более разбираться в бесконечных текстах со взаимными обвинениями и читать сотни комментариев под ними довольно сложно.В сетях же развернулось бурное обсуждение, в котором участвовали сотрудники, волонтеры и даже юристы, помогавшие подопечным фонда. Например, представляющая интересы Оксаны С. Екатерина Шумякина заявила, что не получила в июне от «Птиц» ни копейки, хотя в отчете о работе фонда указано обратное. Сотрудник фонда Яра в паблике «Благотворительность на костях» делилась историей, как Наталия Никифорова просила ее с подругой изобразить жертв для проверяющего, посланного ревизором фонда – Дедиковой. Ведь нельзя же фандрайзеру показывать настоящих жертв, на помощь которым он собирал деньги! Тамара совершенно ненадежна! Другие вспоминали истории времен молодости Никифоровой. Один из участников дискуссии утверждал, что задолго до появления фонда Наталия просила у него деньги на похороны вполне живого отца, а другой описывал, как Наталия сперва прислала ему заведомо ненастоящую справку о своем онкодиагнозе, а потом объяснила ее появление необходимостью проверки его порядочности. Люди, знавшие Никифорову, уверяли, что пытались предупредить Дедикову о финансовой нечистоплотности Наталии, но их рассказы не вызвали никакого интереса у известного блогера.
«Я знаю Наталью (Чебаевскую, Никифорову, Дыхание, Omutoff, Птицу, Flamma, какой-то Кот – это все она) очень давно, примерно с 2005‑го или 2006 года. И почти все это время за ней тянется шлейф историй, феерических в своей неправдоподобности. Она только что на Марс не летала, – подытожил сетевые обсуждения в паблике "Благотворительность на костях" знакомый Никифоровой Юрий Маракулин. – А со временем потянулась и целая цепочка финансовых скандалов: то сборы, то просто аск в личках среди сердобольных граждан, то на похороны живого папы, то на девятилетнее лечение перелома шейки бедра, то на несуществующий рак по липовой справке, то на "Птиц", то еще на какие-то чудеса… Она ни единого раза не смогла отчитаться ни за один сбор. Документы, которые она мне высылала по запросу, поражают своей очевидной бессмыслицей, а попытки запутать вгоняют в ступор своей наивностью. Скажу честно: все это только мое мнение, но я всегда считал, что Наталья – врунья и манипулятор, и вообще мало кто в моей жизни так откровенно смотрит на людей как на лохов. Характерно, что Наталия сменила несколько кругов общения и отовсюду ее оттирали по причинам неадекватности, грубых ошибок и умения устраивать невыносимую атмосферу на ровном месте».
В соцсетях обсуждались и денежные вопросы. Например, оплата юридического адреса фонда в размере 30 тыс. руб. в год. По странному совпадению, этот адрес совпадает с адресом прописки учредителя фонда Александры Хаткиной.
В феврале одна из подписчиц паблика «Тамара, какого хрена?» предоставила «Птицам» на год бесплатно свою квартиру в центре Петербурга для организации второго шелтера. Состояние квартиры не устроило представителей фонда, и было решено делать в ней ремонт. Он начался зимой. К июлю, со слов участников истории, в квартиру было вложено около 600 тыс. руб. из средств, собранных Дедиковой для проекта. Ремонт до сих пор не закончен. С февраля по настоящее время в этой квартире проживает занимающаяся организацией ремонта администратор шелтера Лика Александриди со своим ребенком. Это ноу-хау фонда – администратор постоянно живет вместе с подопечными. Якобы только так можно обеспечить достаточную безопасность для жертв. Лишь месяц назад в эту квартиру въехала подопечная фонда М. со своими малолетними детьми. До того девушка проживала в петербургском кризисном центре «Маленькая мама».
Жертвователь «Птиц», руководитель IT-проектов и бизнес-аналитик Иван Лишаев и вовсе нашел в отчетах фонда следы того, что их подгоняют.
«Отчет рисуется на коленке, – написал он. – Что и требовалось доказать, ради чего я и свожу эти цифры с февраля. Да, вряд ли рисуется прямо целиком, но сам подход. Выкладывать доходы, расходы и сальдо конечное, которые не бьются с сальдо начальным. А когда подписчик указывает на нестыковки – не искать, в чем дело, а на голубом глазу заявить, что доходов было больше на сумму, нужную, чтобы все сошлось!»
Другой жертвователь «Птиц» обнаружил, что один из сборов ведется, предположительно, на карту несовершеннолетнего сына Наталии – его выдали за волонтера фонда.
Переписка Никифоровой и Пановой, предоставлена Пановой
«Наталья Никифорова также обещала оплатить месяц жилья, – написала Оксана. – Когда я начала искать квартиру, Никифорова улетела в Крым по личным делам. Я ей писала, что нашла жилье, что нужны деньги. Она то откладывала на завтра, то писала, что денег нет. Мне позвонила Екатерина Шумякина (юрист, представляющий интересы Оксаны. – Русфонд) и сказала, что мне поможет с квартирой, добавит от себя. Я очень благодарна Кате, просто мне до сих пор не верится, что так бывает. Когда у меня закончились продукты, памперсы, я написала Наталье. Она все обещала, что вышлет, но то банк не работает, то бухгалтера нет, то еще что-то, в итоге через время мне прислала три тысячи. Лика, сотрудник фонда, упрекала меня в неблагодарности и говорила, что тоже снимает жилье, хотя теперь все знают, что она живет бесплатно в шелтере "Птиц"».
Никифорова, в свою очередь, утверждала, что на нее клевещут, что фонд продолжает свою работу, и намекала, что Дедикова чуть ли не силой заставила ее собирать пожертвования, а Лиса ее просто травит и сама мечтала воровать по-крупному, но Наталия ей не дала этого сделать. «Склоку вытащила не я, – написала Никифорова в одной из дискуссий. – Я продолжаю работать с лучшей частью команды. Мы ищем источники, придумываем и продолжаем вести жертв. Обращений вал. Меня поддерживают (меня, а не кого-то еще) лидеры крупных фондов. До появления у нас Одонаты (Дедиковой. – Русфонд) мы уже отработали два года, не взяв ни копейки ни с кого и даже отказываясь, когда нам их предлагали. Первая статья о нас вышла до того, как пришла Тамара».
В защиту «Птиц» и их директора выступила Анна Левченко, лидер движения «Сдай педофила». Она обвинила Лидию Панову, подавшую заявления в правоохранительные, фискальные и надзорные органы, в скандальности и неумении работать, попеняла на неэтичность обнародования переписки с Никифоровой. «Про Наташу я могу сказать одно: она точно не мошенница, – написала Левченко. – Она точно не воровала никаких денег. Она просто связалась не с теми людьми и просто пока не очень умеет в организацию. Она правда могла и, скорее всего, накосорезила с чем-то организационно. Но этот человек вообще не про бабло».
Другие сторонники Никифоровой в выражениях не стеснялись.
«Для начала меня интересует ответ: ты кто такой, чтобы перед тобой отчитывались? – написал друг Наталии Денис Семенов в ответ на вопросы Ивана Лишаева о нестыковках в отчетах фонда и объяснениях генерального директора. – Никто? Я так и думал. Соответственно, отсутствие ответа тебе будет не говорящим ответом, а логичным игнором обнаглевшего ноунейма, сующего длинный нос не в свои дела. Я бы на месте фонда не отвечал. Это же и посоветую руководству. Требует он отчетов, чучело».
Самое интересное, что утверждения Наталии, что она тратит свою зарплату на «Птиц», с юридической точки зрения могут быть верны. Как мы писали выше, основной держатель кассы Дедикова не видела проблем в черной и неофициальной бухгалтерии и зачастую переводила средства проекта не на расчетный счет фонда, а на личную карту Наталии. Таким образом, если после этого деньги поступали в фонд, а не отправлялись в качестве черной зарплаты «психологу Олесе», то жертвователем фонда «Птицы» юридически становилась Никифорова.
Работал ли проект?
Возникает закономерный вопрос: если вокруг истории столько разговоров, если сотрудники и волонтеры проекта постоянно обвиняют Никифорову в необязательности, игнорировании рабочих вопросов и финансовой нечистоплотности, работал ли проект вообще. Попробуем разобраться.Одним из сотрудников фонда, имевшим полный доступ к статистике обращений, была Яра (полное имя есть в редакции Русфонда). «За время моей работы (примерно с ноября 2020 года. – Русфонд) в таблице зафиксировано 65 человек, которым мы помогли, – рассказала она. – Это процентов 70, ибо кого-то в запаре не внесли, кого-то Лиса напрямую отправила к юристам. Обращений, конечно, было гораздо больше. Я была на связи с психологами, а с юристами – Лиса».
Переписка сотрудника фонда Яры и Никифоровой, предоставлена Ярой
Лидия Панова так рассказывает о своем опыте сотрудничества с «Птицами»: «Я присоединилась к "Птицам" в апреле 2020-го. К сентябрю мне удалось наладить хоть какой-то учет поступающих обращений. По моим подсчетам, с сентября по май около 130 женщин получили психологические и юридические консультации и помощь в оформлении бумаг. Чаще всего, если женщина нуждалась в юридической помощи, ей была нужна и другая помощь. Я считала количество серьезных историй – с исками, алиментами – по моему чату с юристами. С 31 марта 2020-го по 15 мая 2021-го вышло 32 кейса. К сожалению, точно понять, сколько всего было обращений, невозможно: не все истории попадали в таблицу, созданную Ярой. Без информации об обращениях, полученных лично Наталией и переданных юристам, было невозможно составить полную картину происходящего. Наталия всегда настаивала, что есть вещи, которые нас не касаются, но при этом была неспособна самостоятельно разрулить ни одну историю».
Получала ли Панова какие-то деньги от фонда? Да, дважды. Один раз некая сумма в размере 32 тыс. руб., названная «премией», была использована для покупки новогодних подарков подопечным фонда-партнера. Второй раз ее «отпускные» получила Оксана С. Никаких других денег не было.
Юрист Екатерина Шумякина рассказала Русфонду, что всегда работала исключительно с Лидией Пановой: «Наталию я практически не знаю. С ней я почти не общалась. Пока в фонде была Лида, она фактически занималась всеми рабочими вопросами. Что меня неприятно удивило, так это то, что Наталия сообщила всем, что рассчиталась со мной за работу. А когда я сообщила ей, что никаких денег не получала, пообещала со всем разобраться и пропала со связи».
Подопечная фонда Мария рассказала, что в августе прошлого года обратилась за помощью в фонд «Птицы». Сперва ей ответила Наталия, но быстро отправила к своей помощнице Лидии, и именно та помогала и поддерживает до сих пор. «Она помогла мне сбежать от насилия, – отметила девушка. – Помогла вернуть паспорт, который у меня забрали, нашла мне жилье, решила проблемы с учебой и боролась с посольством. Я называю ее неизвестным суперменом».
С шелтерами «Птиц» ситуация получается неоднозначная. Все сотрудники и волонтеры фонда, за исключением Никифоровой, утверждают, что поиск мест для размещения подопечных всегда стоял крайне остро. Обычно подопечные оказывались либо дома у волонтеров фонда, либо их поселяли на территории фондов-партнеров. В Петербурге же формально существовали два шелтера. Один в центре – в нем жила администратор Лика и велся ремонт. Второй – на Гражданке (район Петербурга. – Русфонд), именно из него в апреле этого года с трудом удалось выселить Никифорову и ее подругу. После этого Яра добилась размещения там двух подопечных фонда. Секретное же убежище, шелтер под кураторством психолога Олеси и его подопечных, не видел никто из наших собеседников, причастных к работе фонда. Как и соосновательницу фонда Олесю.
Все, что известно об этом человеке, – это заверения Никифоровой о ее активной работе, ссылка на профиль в соцсети (на момент написания этой статьи – неактивный с 17 апреля), и утверждения Наталии, что на фотографиях именно Олеся. Когда сотрудники и волонтеры фонда начали настоятельно требовать предъявить им Олесю, Наталия сперва рассказала, что сын женщины сломал позвоночник, она находится с ним в больнице и потому никак не может выйти в скайп, а потом согласилась предъявить Олесю в маске для сохранения ее анонимности. О предъявлении документов, подтверждающих личность этого человека и получения им денег, речи не шло. Впрочем, в 2019 году какую-то женщину, названную Олесей Жоховой, видела и даже беседовала с ней журналистка Анна Поваго, написавшая первый материал про проект осенью 2019 года.
Получается, что проект действительно работал, люди получали помощь. Но вот сомнительных моментов слишком много для одного маленького фонда с наполеоновскими планами. И тут бы самое место привести мнение подопечных фонда, которым помогла лично Наташа: лично связалась с юристами, лично привела к психологам, лично отбивала от сожителей… Но ни один такой человек ни в одной публичной дискуссии не появился. В защиту Наталии выступали только ее друзья и Лика Александриди, живущая в шелтере как администратор.
Лиса и расследование
Лидия Панова написала заявления в фискальные, надзорные и правоохранительные органы. Она же была человеком, инициировавшим внутреннее расследование в фонде. И она же ознакомила общественность с реальным положением дел, тогда как официальный ревизор фонда Дедикова сделала все возможное, чтобы скандал замять. Лиса, на которую выплеснулся весь гнев Дедиковой и Никифоровой, – это тоже она.– С января от Наташи стало невозможно добиться никаких конкретных цифр, – рассказала Панова Русфонду. – Все чаще начали появляться нестыковки в ее объяснениях. В марте она стала все время болеть, взяла аванс в размере 120 тыс. в счет зарплаты на лечение зубов, а на нас с Ярой легла абсолютно вся работа фонда. Задать вопросы было некому: Тамара в Индии и, со слов Наташи, в депрессии, сама Наташа в больнице. Окончательно я поняла, что происходит, когда Наталия прислала в рабочий чат рентген-снимок ноги и начала намекать на необходимость установки протеза за 400 тыс. Тремя днями раньше я видела этот снимок на анонимном форуме, где обсуждались предыдущие Наташины сборы. Снимок был сделан в 2012 году и трижды использовался для просьб о финансовой помощи.
Самым сложным для Пановой оказалось инициировать внутреннюю проверку происходящего. Тамара Дедикова была полностью уверена, что ситуация находится полностью под ее контролем. «Короче, у Наташи есть гениальная суперспособность – она умудряется абсолютно все делать так, что при этом она выглядит мошенницей, которая украла все деньги и никому ничего не сделала, – доказывала Дедикова (аудиозапись есть в редакции). – Короче, Наташенька у нас не мошенница, Наташенька у нас тупая. В кристальной честности Наташи я не сомневаюсь так же, как в ее восхитительной алмазной тупости. Вторая гениальная суперспособность Птицы – она истеричка. Она страшная истеричка. И да, она не очень адекватна в этих своих истериках и может принимать какие-то очень безумные решения».
Но внутренняя проверка все же была проведена. А Лидия Панова, не дождавшись никаких действий от создательницы стотысячного паблика и ревизора фонда Дедиковой, проинформировала о ее результатах как общество, так и фискальные и правоохранительные органы.
Потери для общества
Помощь жертвам насилия оставляет широкие возможности для злоупотреблений. Если фонд собирает деньги для помощи конкретным людям, его деятельность всегда можно проверить на уровне здравого смысла. Вот больной ребенок – вот лекарства для него. Вот погорельцы – вот их новый дом. Вот дети мигрантов – вот их класс, их учебники, тетради, учитель русского языка и они сами. Жертв насилия не видно. Огласка истории может помешать жертве скрыться и лишить ее безопасного убежища. Получается, что именно такие проекты нуждаются в доверии общества больше всего. Но и обмануть в таких проектах, оказывается, проще всего. В шелтере живет директор фонда? Рокировку сделал – какая разница, в какой квартире убежище. Соучредителя проекта и его документов никто не видел, хотя зарплату он получает? Это он угроз боится. Люди, получившие помощь, со слов организаторов, исчисляются сотнями, но их совсем не видно? Жертвы же, прячутся от абьюзеров. И значит, организатору приходится верить на слово.По оценкам участников этой истории, налево ушло от 1 млн до 2,5 млн руб. Из-за выбранной учредителями фонда системы финансирования проекта мы можем сказать, сколько было собрано Дедиковой на ее счет, но неизвестно, сколько средств привлек фонд на свои счета.
Команда волонтеров разбежалась, юристы хотят получить деньги за свою работу, психологи-добровольцы ушли.
Лидия Панова ждет ответов на свои заявления.
Тамара Дедикова отдыхает на море и оправляется от «травли» со стороны недовольных жертвователей «Птиц».
Существует ли фонд?
Наталия Никифорова утверждает, что да, и призывает обращаться в него за помощью. И твердо уверена, что люди, пишущие про нее гадости в Сети, еще придут с извинениями. А она извинений не примет.
