Предлагаю обернуться

Александр Цыпкин,
публицист

Писать о болеющих детях всегда тяжело. Читать – еще сложнее. Хочется перелистнуть, решить, что этого нет. Знакомо. Сам такой. Родители вот, правда, перелистнуть не могут. Когда кого-то любишь, может настать момент, когда не сможешь помочь. Пожалуй, эта боль – самая большая цена за счастье кого-то любить. Но иногда цена невообразимо велика. Вдруг заболевает ребенок. И наступает самое тяжкое испытание для родителей. Каждый может оказаться на их месте. В любой момент.

Это как идти по минному полю. Никакой кармы или зависимости. Чистая вероятность. У соседа справа вот ноги на куски разорвало. Идти дальше или вытащить? На войне все вытаскивают, а здесь, в обыденной жизни, часто идем дальше. Потом сами наступаем на мину и видим, как остальные проходят мимо, но вдруг один оборачивается.

И в этот момент начинаешь дышать, держишься за руку, выкарабкиваешься, добираешься до госпиталя на перекладных. Там врач с того света на этот перетаскивает, а ты на КПП тупо ждешь, куда примут. На тот не берут. Пропуск забрал тот, который обернулся, а врач нового тоже не выписал. Здесь оставил. Потом даже как-то жить начинаешь, не понимаешь пока, зачем, но начинаешь, затем к коляске привыкаешь. Пусть не ходишь, но ездишь, улыбаешься иногда, потом поступаешь в медицинский, становишься врачом и вытаскиваешь ребенка того, кто вытащил тебя с разорванными ногами. А все из-за того, что он обернулся. История из жизни. Но это на войне.

Там это в порядке вещей. А у нас восьмое марта, курс скачет, лайков не поставили. Обернуться, в общем, некогда. Хотя мины точно так же рвутся. Ведь когда у родителей ребенок на грани живет – это и есть взрыв под самыми ногами. Нужно оборачиваться. И тащить. Станет или не станет врачом – это пусть Бог решает. Наше дело простое. Тащить.

История, о которой пишу, особая. Чаще всего собирают на операцию, на решение вопроса жизни и смерти, решение прямо сейчас. Деньги находятся, делается, как в этом случае, трансплантация, все выдыхают. Думают, что ад пройден, а он только начался, оказывается. Есть такая аббревиатура: РТПХ. Реакция «трансплантат против хозяина». Алексею Криницкому (да, Алексею, а не Леше; ему хоть и 13, а такое прошел, что взрослым не снилось) пересадили костный мозг, чтобы как-то справиться с редким генетическим заболеванием – анемией Фанкони. Организм стал сопротивляться. По сути – убивать себя сам. Мальчик за год превратился просто в другого человека. Из спортсмена – в инвалида, которого те, кто давно не видел, просто не узнают, как в сказке про Карлика Носа. Только сказка страшная и реальная. С каждым днем все хуже. Появившихся у подростка болезней хватит на целую больницу. На фоне гормональной терапии у Алексея развился диабет, рвануло давление, возникла атрофия мышц, стали повреждаться сосуды. В легких – грибковое поражение. Мальчик перенес инсульт. И это вовсе не полный список. Лежат с мамой в институте имени Раисы Горбачевой. Вытащить можно. Если тащить. Без героизма, без риска для своей жизни. Просто нужны деньги. На что? Здесь полная картина. Предлагаю обернуться. Не оставлять.