2.10.2018
Колонка психолога
Сделка с самим собой
Люди не замечают собственного лицемерия, не замечают искренне, потому что уже пошли на внутреннюю сделку
– Вообще убийства – зло! Бог есть Любовь, и сказано было: «Не убий!»
Стоявшая рядом девушка – совершенно светского вида – кивнула головой. Она держала плакат, агитирующий за деторождение: они вдвоем стояли в своеобразном пикете. Кивнула – и тихим голосом добавила: «Бог дал ребенка, Бог даст и возможность содержать его». На мой вопрос, как быть с детьми в детских домах, она не ответила, но сразу перешла в наступление: «А вы что, одобряете аборты?!»
Тут можно долго рассказывать, как изворотливо девушка и «пророк» уходили от трудных вопросов, однако, если быть честным, ничего особенного в этом не было. Я и сам, ощущая слабость своей позиции, не раз вел себя подобным образом. Нам и без того трудно признать чужую правоту, а если вопросы касаются этических категорий, собственную непоследовательность признать еще труднее.
Люди стремятся выстроить ясную и непротиворечивую картину мира, установить четкие морально-нравственные ориентиры. С ними люди соотносят образ себя: хороший я человек или плохой? Однако реальность никак не вписывается в эти рамки. И приходится постоянно идти на сделки с совестью – если только ты не мученик и не пророк, готовый к лишениям во имя своих представлений о мире. Нравственные нормы постоянно ставят нас перед моральным выбором. Например, история нашей страны прямо-таки выжгла в душах правило: доносы – зло. Но что будет, если возвести этот принцип в абсолют? Тогда нельзя сообщать о преступлениях, например. Или если к тебе пришел родственник-убийца, ты должен его покрывать, потому что «доносить плохо, а на своих – вдвойне!». И ты превращаешься в сообщника. Или вот еще одна выстраданная дилемма: должен ли солдат выполнять преступный приказ? И если он его выполнил, вправе ли мы его судить и осуждать?
Профессор психологии Хел Херцог приводит причудливый пример борьбы с дилеммой. Одно из обществ защиты животных в США совершенно серьезно стало распространять листовки с призывом отказаться от мяса кур и перейти на мясо китов. Чем объясняется это потрясающее предложение? Принципиальностью и логикой. Берем 100 куриц и одного быка. В них примерно одинаковое количество мяса. Но в случае с курицами придется совершить сто убийств, а случае с быком – одно. Внимание, вопрос: почему лучше убить кита, а не быка?
Прекрасная заповедь «Не убий» никак не мешает множеству религиозных людей благословлять убийц или оружие, и для этого всякий раз находится подходящее обоснование. В США бывали случаи, что люди, считающие аборт убийством, совершали покушения на врачей, которые делали аборты. Убийство во имя отмены убийства. Люди не замечают собственного лицемерия и даже прямого противоречия собственной практики тому, что они заявляют на словах, – не замечают искренне, потому что уже пошли на внутреннюю этическую сделку.
«Если нельзя, но очень хочется – то можно». Или «воровство – это плохо, но объясни себе и другим, что это – ничье». Именно так поступила одна милая бабушка, которая вместе с внучком рвала себе на дачу цветы с городской клумбы: «Они же ничьи!» Что-то похожее говорили люди, присваивающие тексты из интернета: «Там не было имени автора!»
Вот несколько идеальных принципов и то, во что они превращаются в результате негласных отступлений на уровне общества.
Идеальный принцип: «Каждое живое существо имеет право на жизнь».
Реальность: право человека на жизнь все равно выше, чем у остальных живых существ. Животные, которые нравятся человеку, имеют больше прав, чем те, которые не нравятся ему.
Идеальный принцип: «Наркотики и наркотическая зависимость – зло».
Реальность: наркотики – зло, но некоторые можно употреблять, потому что мы к ним уже привыкли.
Идеальный принцип: «Жестоко обращаться с животными – плохо».
Реальность: это не касается медицинских экспериментов, зоопарков, цирков, а также скотобоен и прочих фабрик по производству продуктов из животных.
Один из признаков внутренней сделки – это упорное стремление смотреть только на других. Можно злобно громить чужие недостатки, рассказывать о том, как ужасно в других странах, семьях, командах, коллективах, рычать в их адрес «лицемеры!» – и ни словом не заикаться о своих недостатках.
Так что же остается? Цинизм и нигилизм, отрицание всяких ценностей? Нет, это оборотная сторона твердых принципов, ничем не лучшая. Остается внимательное отношение к конкретной ситуации, бремя личного нравственного выбора и осознание того, что вряд ли он будет оптимальным и безупречным, как сияющие белизной принципы. Осознание собственного лицемерия позволяет, с одной стороны, реже идти на моральные сделки с самим собой, а с другой – проще воспринимать чужие.
Иллюстрация Родиона Китаева
Подпишитесь на канал Русфонда в Telegram — первыми узнавайте новости о тех, кому вы уже помогли, и о тех, кто нуждается в вашей помощи.
