Колонка психолога

Оливье раздора

Почему любая дискуссия в сети рискует перерасти в свару

«Я давно уже понял, что разговоры о политике – верный путь к ухудшению отношений с любым человеком. Как только обнаружишь расхождения во взглядах – всё: и на тебя уже косо смотрят, и у тебя глаза кровью наливаются, – устало говорит Олег, поудобнее усаживаясь в кресле. – Но тут на днях я обнаружил, что есть кое-что похуже политической ругани. Кулинарный форум! Как, как можно так ненавидеть друг друга из-за рецептов этих оливье или чего-то подобного?!»

К сожалению, запросто. Интернет просто переполнен многочисленными битвами всех против всех. Почти любая дискуссия в сети рискует вызвать неконтролируемую агрессию, когда сам предмет разговора забыт и остается только одно желание – посильнее уязвить, «уделать» своего уже не оппонента, а врага. И если кто-то остается равнодушным к кулинарным баталиям, то, вполне вероятно, взорвется в каких-нибудь разговорах на тему гомеопатии, прививок, религии или опять-таки политики.

Интернет хорошо отражает общий уровень враждебности: то, что в лицо сказать сложно, в виртуальном пространстве говорится легко и непринужденно. Но и при очных встречах включить агрессию и враждебность несложно. В Цюрихском университете нейрофизиологи изучали нейронный ответ человека на страдания других людей. Футбольные фанаты участвовали в эксперименте: они наблюдали, как в соседней комнате получали удары электрическим током болельщик их собственного клуба и болельщик клуба-соперника. Все участники были фанатами со стажем. И сочувствие они проявляли только к болельщикам своего клуба. Более того, страдания «не своего» болельщика активировали в их мозгу центры удовольствия. Разумеется, фанаты не признавались в своем злорадстве напрямую – неприлично. Их выдали нейроны.

Почему так происходит? Человек же вроде бы существо социальное, ориентированное на взаимодействие с другими людьми, – откуда такой огромный заряд враждебности? Ответ прост: поддерживать мы готовы «своих», а «чужих» – нет. И наша психика очень быстро пытается сориентироваться: ты свой или нет? Свой воспринимается как человек, заслуживающий сочувствия, а по отношению к чужаку происходит страшная вещь: отключается эмпатия, то есть способность сопереживать. Вспоминаю еще об одном эксперименте, в котором участников разделили на две группы при помощи цветных квадратиков (синих и красных), а потом нескольким представителям этих групп предложили разделить между всеми участниками определенные суммы денег. И тут выяснилось, что «синий» старался побольше урвать для «синих», а «красный» – для «красных», хотя эти группы были образованы случайно и члены групп не знали друг друга прежде. Достаточно было простого факта «мы одного цвета», чтобы стать предвзятым и уменьшить уровень эмпатии. Если ты, например, полицейский, то своими для тебя станут те, кто представляет правоохранительные органы, а чужаками – все остальные, и особенно заключенные: их можно пытать, их боль не ужасает… Отсюда железное правило: своих не сдаем.

Чем больше чувства незащищенности в обществе, страха за свою безопасность (физическую или психологическую), тем скорее мы будем сбиваться в группы, которые дают ощущение защиты. Главный признак своих: у них есть что-то общее со мной (да-да, вплоть до красных квадратиков). Чем больше общего – тем спокойнее. И эта борьба за общность парадоксальным образом приводит к постоянным расколам и возникновению новых очагов враждебности – ведь всегда найдется то, в чем мы не совпадаем. Группы, собирающиеся по случайному признаку (где-нибудь на интернет-форумах, например), зачастую точно так же распадаются по совсем никчемным поводам.

Есть, правда, способ сохранить единство и забыть на время о разногласиях – это наличие внешнего врага. Тогда страх за свою безопасность становится сильнее, чем тот факт, что мы разные. Политические лидеры в совершенстве овладели методом «запугивай – объединяй – подавляй». Социальный психолог Музафер Шериф выяснил, что враждебность по отношению к «чужим» начинает проявляться только в условиях соревнования за ограниченные ресурсы. Это логика в стиле «если у них прибыло – у нас обязательно убудет». Именно в такой ситуации боль и страдания другого начинают активизировать центры удовольствия тех, кто видит это страдание, но принадлежит к противоположному лагерю. Одновременно возрастают солидарность и эмпатия к своим. Появляется особый сленг, отличающий «наших» от «не наших», – слова-ярлыки: все эти «вата», «вышивата», «пиндосы», «либерасты», «рашисты», «доктора-убийцы» или «неадекватные пациенты». Появляется полная глухота к информации с «той стороны» и чрезмерная доверчивость к «своим» (попробуйте сомневаться!). Включается «язык ненависти», суть которого – причинение страдания другому через слово. 

Где выход из этой печальной ситуации? Там же, где и вход. Найти нечто, что объединяет тебя с другим человеком, и выяснить, действительно ли его успех приводит к твоему поражению. Но это сложный процесс – логика «или ты, или я» часто побеждает логику «и ты, и я», ведь тут требуется хотя бы минимальный уровень доверия друг к другу.

Иллюстрация Родиона Китаева