«Вы, главное, мальчишечку спасите»
Самарскому бюро Русфонда – десять лет
Иллюстрация Юлии Замжицкой
Шаг в никуда
«Вер, ты в своем уме? Люди стремятся работать в администрации. А ты идешь в фонд какой-то», – говорили мои близкие. Они были недовольны тем, что я с насиженного места ухожу в Русфонд. На дворе был 2013 год, о благотворительности в Самаре знал только узкий круг увлеченных людей. В общем понимании фонд не был хорошим местом для трудоустройства.«Она будет ходить по торговым комплексам с коробкой? Будет кричать в громкоговоритель на площади Куйбышева? Кто даст ей деньги на больных детей, кому это вообще нужно?» – думали многие.
Да, для моего окружения это был шаг в никуда, для меня – путь к мечте. Ведь к моменту моего прихода в Русфонд я уже несколько лет делала пожертвования его подопечным. И все эти годы мне не давал покоя вопрос: как фонд находит тяжелобольных детей, кто эти благотворители, которые жертвуют на их спасение и, наконец, кто работает в Русфонде – откуда взялись эти люди? Другая планета, не иначе. И как бы я хотела хоть одним глазком посмотреть на нее. Я понимала, что это шанс, который дается только раз в жизни – и мне нельзя его упустить.
Неизвестное «ДОБРО»
Бюро исполнился год, когда я начала в нем работать экспертом, ему пора было становиться самостоятельным. Да, мы успешно выпускали пять просьб в месяц, да, диагнозы у детей были разные и действительно требовали срочной помощи. Но сборы шли с трудом, мы по-прежнему рассчитывали на сюжеты по «Первому каналу», потому что часто не могли собрать нужную сумму в Самаре. Никогда не забуду свою первую акцию – помощь Марселю Володкину. Сумма была небольшая, ребенок маленький, собирай – не хочу. Весь летний день мы с основателем самарского бюро Александрой Черниковой и экспертом Юлией Малыгиной проскакали в парке Гагарина в фирменных майках, раздавая флаеры и призывая прохожих отправлять SMS со словом «ДОБРО». Усилия были приложены большие, но сбор не пошел, руки опускались. Месяцами с надеждой мы каждый вечер изучали отчеты по поступлениям средств, но, увы, переводы были совсем незначительные. Было очевидно, что нужно искать способы привлечения внимания к просьбам. Потому что, как сказал на одном из корпоративных собраний президент Русфонда Лев Амбиндер, «когда у нас нет денег, мы просто стоим у койки больного и вздыхаем».Как и для других регионов Русфонда, для нас инструментом успешных сборов могло стать сотрудничество с телевизионной компанией. Долго и щепетильно мы налаживали контакт с руководством Государственной телевизионной и радиовещательной компании (ГТРК) «Самара». Наконец-то вышел пилотный сюжет, в котором капитан футбольного клуба «Крылья Советов» призывал отправлять SMS на помощь нашим детям. Мы очень ждали этот сюжет – и снова мимо, сюжет не собрал почти ничего. Мы договорились с «Крыльями», повесили наши баннеры на стадионе «Металлург» – и опять безуспешно. Вроде бы и с Минздравом познакомились, и телевидение должно привлекать внимание. Но все равно никто толком не знал о нас и, как я тогда думала, знать не хотел. В один из дней я пришла домой и сказала: «Господи! Ведь благое дело делаем. Ну что не так? Когда же к нам придет удача?»
Время и репутация
И меня услышали. У нас был подопечный – Антон Базарнов, сирота, который жил с дедушкой. Мы начали собирать ему средства на операцию на грудной клетке, и журналистка ГТРК «Самара» Ева Акимова сделала такой трогательный сюжет, что зрители начали обрывать нам телефоны. Именно тогда мы впервые собрали нужную сумму, да еще и с хорошими «излишками». Мы тогда поняли, что время и репутация – вот что будет работать на нас. И именно ГТРК «Самара», доверие телеканала, а значит, и его зрителей стали фундаментом нашего доброго имени. Да, дела пошли в гору. Мы сотрудничали с телерадиокомпанией «Терра», порталом 63.ru, газетой «Волжская коммуна». Корреспонденты этих СМИ делали материалы о наших детях с душой, участием, поэтому все получалось. Наконец люди начали нас узнавать. К лету 2014 года самарское бюро уже своими силами и в срок закрывало все сборы. Причем меня всегда поражал состав наших жертвователей – от пенсионеров до успешных бизнесменов, от шиномонтажей до строительных корпораций, от священников из сельских храмов до заключенных. Каждый месяц при подготовке отчета по поступлениям средств я снова и снова поражалась: люди, которые, возможно, никогда бы не встретились, не пересеклись в этой жизни, участвуют в общем деле – в помощи больному ребенку. Это главное, что бесконечно вдохновляет нас в этой работе и сейчас.Сердце в Самаре
На новый уровень развития бюро вышло в 2015 году, когда мы подписали договор о сотрудничестве с Самарским областным клиническим кардиологическим диспансером (СОККД) имени В.П. Полякова. Маэстро детской кардиохирургии Сергей Шорохов выбрал именно нас, и с этого момента у Самары появился свой «фирменный» диагноз – врожденный порок сердца. Не многие регионы Русфонда работают с этим диагнозом, нам повезло. Не секрет, что эндоваскулярные операции на сердце не квотируются в Самарской области. Мы взяли этот объем работы на себя, тем самым не только спасая десятки детских жизней, но и позволяя нашим крупным донорам инвестировать в здоровье детей.Мы открываем сборы в помощь детям не только из Самарской области, но и из других регионов и стран – всем, кому необходима операция в нашем маленьком, но известном на всю страну СОККД. Это та самая действенная помощь здесь и сейчас, без границ и условий, точнее не бывает, адреснее – тоже. Нам десять лет – мы пережили и Крымскую весну, и пандемию, вместе со всеми переживаем и нынешние времена. Но, несмотря на наши опасения, ни в один из этих периодов сборы на спасение детей с врожденным пороком сердца не снижались. По какой-то только русскому человеку понятной причине в кризисные годы активность людей, жертвующих на срочные операции для тяжелобольных детей, у нас только росла. Самарцы никого не оставляли в беде – ни тогда, ни сейчас.
«Вы, главное, мальчишечку спасите», – сказал на днях один из наших крупных жертвователей.
Вот это странное, необъяснимое явление дает нам силы и вдохновение изо дня в день выполнять свою работу. Десять лет – это большой срок. Много чего было за эти годы и хорошего, и печального. Семьи, судьбы, диагнозы, благодарности. Сейчас самарское бюро Русфонда – крупнейший благотворительный фонд в Самарской области. У нас сильные позиции, кристальная репутация и 450 детей, которым мы смогли помочь. Я давно уже своя на планете Русфонд, у меня, как и у любого работающего человека, свои будни. Это, конечно, не похоже на мою предыдущую работу в офисе, которую я оставила в далеком 2013 году. Но, так же как и у всех, у меня бывают дни, когда я думаю: все, точка, устала. Наваливается пустота: зачем я здесь? И тут на почту приходит письмо: «Здравствуйте. Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня. Всю жизнь я буду благодарен вам за ваш бесценный труд. Но сейчас я пишу вам с просьбой убрать мою историю с сайта Русфонда – я женюсь и хочу начать новую жизнь».
Вот, на самом деле, зачем я здесь. Ты, тот, на кого мы собирали десять лет назад. Тебе давали 50 на 50, сумма к сбору была немалая – мы не были уверены ни в чем, но все равно делали. И вот теперь наша работа действительно завершена. И благодаря тебе мы будем идти дальше, зная, что все не зря и все – ради жизни.
