Самара-акции

Девочке 13 лет, а ростом она едва ли выше своего двухлетнего брата. У Алины редкое генетическое заболевание – несовершенный остеогенез, проще говоря, врожденная ломкость костей. Девочка, хрупкая как стекло, большую часть жизни провела в гипсе, вот и не выросла. Болезнь поддается терапии, главное – не делать больших перерывов между курсами. Но стоит такое лечение дорого, и семье с нестабильным доходом, двумя детьми и ипотекой оно не по карману. →

Девочке 6 лет. У нее сложная форма эпилепсии. Стеша родилась здоровым ребенком, беды ничто не предвещало. Неожиданно для всех девочка впала в кому и вышла из нее глубоким инвалидом. Годы лечения в лучших больницах России не принесли желаемых результатов. Остался последний шанс – обследование и реабилитация в клинике Хелиос в Германии. Но денег на это лечение у родителей Стеши нет. →

Девочке 13 лет. Она живет со страшным диагнозом – врожденный порок сердца. Чтобы вылечить Настю, нужна срочная операция. Стоит она очень дорого, а у Настиных родителей-инвалидов нет на нее денег. →

Из письма Оксаны Гришко, мамы Егора: «Мой сын родился с двойным обвитием пуповиной и кислородным голоданием. Со временем начались задержки в развитии. Егор сел, пополз и начал говорить позже своих сверстников, но мы все же как-то справлялись, мальчик даже пошел в обычный детский сад. А в три года сын упал с горки и потерял сознание…»  →

Девочке десять лет, ее историю знают многие, не только в Самарской области, но и по всей России. Больных буллезным эпидермолизом у нас в стране насчитывается около тысячи, но внимание к проблеме таких детей привлек именно Лизин случай, благодаря упорству ее мамы, силе духа самой девочки и неравнодушию многих людей. Полтора года назад Русфонд уже писал о Лизе («Недотрога», Валерий Панюшкин), тогда удалось собрать 841 546 руб. на первое обследование и терапевтическое лечение в Университетской клинике Фрайбурга (Германия). →

Из письма Ольги Филимоновой, мамы Ульяны: «Два года назад моя дочь Ульяна заболела тяжелой формой сахарного диабета. Недавно нам поставили инсулиновую помпу, ее оплатили за счет госбюджета. Но расходные материалы для этого аппарата очень дорогие, мне не под силу их покупать. Я работаю кассиром в магазине, воспитываю дочь одна, муж ушел из семьи почти сразу, как стало известно о болезни Ульяны, и помощи от него никакой нет. В результате у нас есть помпа, но мы продолжаем пользоваться шприцами….»  →

Девочке два года. У нее редчайшее заболевание сосудов, которое в России не смогли не только вылечить, но и правильно диагностировать. Год назад Вероника чуть не умерла от обширного кровоизлияния в кишечник. Тогда девочку спасли в клинике Шарите в Германии. Была проведена сложнейшая операция. Спустя год болезнь снова дала о себе знать – теперь необходимо провести комплексное обследование и успеть вылечить ребенка, не доводя ситуацию до страшных последствий. →

Из письма Кириной мамы Екатерины Учаевой: «Через несколько часов после рождения у Киры начались судороги. После обследования выяснилось, что у дочери была родовая травма, как следствие – кровоизлияние, менингоэнцефалит (воспаление оболочек головного мозга – Русфонд). Год она была на грани жизни и смерти, в итоге ребенок не ходит и самостоятельно не сидит. Мы лечились в разных местах, но когда попали в Институт медицинских технологий (ИМТ), свершилось настоящее чудо!»  →

Из письма Вероникиной мамы Татьяны Демидовой: «Два года назад наша дочь Вероника заболела сахарным диабетом 1 типа – инсулинозависимым. Ребенка увезли в больницу прямо из детского сада в тяжелейшем состоянии, практически в коме. Веронику спасли, но теперь дочь вынуждена жить на инсулине. Сначала мы кололи ей инсулин шприцами – в живот, в ножку или под лопатку. После уколов образовывались синяки, Вероника сильно плакала. Сахар в крови все равно был нестабильным…»  →