Мост между двумя мирами
Специалисты по слуху – о том, как помочь ребенку слышать
Ребенок на занятиях у сурдопедагога
Заходим в больницу. У входа – панно со смешной таксой, на стенах – зверушки, облака и кораблики. Чтобы дети улыбались. Правда, улыбаются они нечасто, больше капризничают и плачут. Множество кабинетов, и за каждой дверью своя маленькая битва за право бегать, прыгать, слышать и видеть. Сегодня мы зайдем в кабинеты, где детей учат слышать и говорить.
Кабинет первый. Сурдолог
Врач сурдолог-отоларинголог Ольга Пыжова работает в клинике с 1991 года. Тридцать лет она занимается с детьми с разными степенями тугоухости: от небольшого снижения слуха до полной глухоты. Возраст ее пациентов – от трех месяцев до 18 лет. Именно сурдолог проводит основные обследования, дает рекомендации к дальнейшим шагам – подбору слуховых аппаратов, установке имплантов. Сюда приходят получить и подтвердить инвалидность, поменять или перенастроить слуховой аппарат.Татьяна Марченко: Какие факторы должны сложиться, чтобы ребенок смог услышать мир вокруг себя?
Ольга Пыжова: Многие. Прежде всего это зависит от того, какие у него исходные данные. Первая-вторая степени тугоухости достаточно легкие, пациенты с третьей степенью, как правило, имеют проблемы с речью и восприятием. Четвертая степень – полная глухота. Чем раньше обнаружится проблема и начнется работа со специалистами, тем лучше. Второй фактор – это хорошие современные аппараты. И третий, самый важный, – усилие и желание родителей, семьи. Сегодня детям уже в трехмесячном возрасте можно устанавливать аппараты, а кохлеарную имплантацию успешно делают с одного года. И еще тут ни в коем случае не нужно никакой самодеятельности. У нас был случай, когда родители, вполне адекватные и интеллигентные люди, заказали ребенку слуховой аппарат из телемагазина. К счастью, после этого они пришли к нам.
Т. М.: Мир глухих – это особый мир. Они прекрасно общаются между собой, знакомятся, женятся, рожают детей. Как правило, дети рождаются тоже с проблемами слуха. И тут возникает очень щекотливый вопрос: насколько мотивированы родители, чтобы ребенок начал слышать и говорить?
О. П: Да, такая проблема есть. Вернее, была. Сегодня мир меняется быстро – и родители понимают, что, как бы комфортно ни было в закрытой системе, из нее все равно рано или поздно придется выходить: посещать магазины и больницы, пользоваться транспортом. Поэтому родители берут за руку своего малыша и идут к нам. У нас бывают удивительные ситуации: глухие родители приводят ребенка, мы подбираем аппараты, начинается процесс, в который втягиваются родители, им становится интересно, они начинают работать над собой, развиваться. А бывает наоборот: родители боятся устанавливать ребенку аппарат, потому что помнят свои собственные громоздкие конструкции с двумя режимами переключения – «тише – громче». От них часто болела голова, их было неудобно носить. Ну разве можно сравнивать? Сегодняшний аппарат – это миниатюрный компьютер за ухом. Элегантный, точный. Кстати, дети уже давно не стесняются носить такие аппараты, наклеивают на них картинки, раскрашивают.
Т. М.: Как вы общаетесь со своими пациентами и их неслышащими родителями? Вы владеете дактилем?
О. П.: Языком жестов я не владею, знаю только базовые жесты. Знаете, сколько я работаю, проблем никогда не было. Иногда родители приходят с сурдопереводчиком, но обычно мы обходимся сами, общаемся с помощью простых жестов, взгляда, иногда пишем на бумаге. Бывает, что слышащие бабушки-дедушки приводят внуков, но только их усилий недостаточно, тут нужна ежедневная кропотливая работа всей семьи, мы всегда это говорим.
Т. М.: У вас есть уникальная возможность наблюдать ситуацию в развитии в течение 30 лет. Есть положительная динамика?
О. П.: Думаю, можно отметить улучшение ситуации. Раньше у 99% недоношенных детей развивались серьезные проблемы со слухом. Сегодня в перинатальных центрах научились выхаживать малышей – и уже нет таких серьезных осложнений. Также мы практически избавились от глухоты как последствия менингита. Но пока не сдает позиций наследственный фактор. Здесь цифры остаются те же. Хотя, думаю, и это вопрос времени. Еще из перемен – пожалуй, заметно изменилось отношение общества к проблеме. Люди стали мягче, толерантнее. Никого уже не смущает аппарат за ухом или странно звучащая речь. Если ребенок попадает в звуковую среду, дети и взрослые стараются помочь, нет удивленных взглядов, насмешек.
Сурдолог краснодарской Детской краевой клинической больницы Ольга Пыжова
Т. М.: То есть между слышащими и неслышащими уже нет такой пропасти?
О. П.: Да, процесс пошел, и два этих мира стали гораздо ближе друг к другу, появился устойчивый мост.
Т. М.: Интересно, повлияла ли как-то на ситуацию пандемия?
О. П.: Пожалуй, меньше стало осложнений, связанных со слухом, после простудных заболеваний, гриппа, ангины. Дети больше сидели по домам, меньше контактировали со сверстниками и простужались. Появилось устойчивое понятие гигиены в общественных местах: мыть руки, пользоваться платком при кашле и так далее. Также стало меньше нарушений слуха после черепно-мозговых травм. Тут уже не знаю, с чем связано, возможно, родители стали лучше следить за детьми на детских площадках и дома.
Т. М.: Хороший аппарат стоит больших денег. Тут без читателей Русфонда не обойтись. И люди помогают чем могут. Огромная им за это благодарность. Но нужен ведь не только аппарат?
О. П.: Конечно, даже самый лучший цифровой аппарат – это только первый шаг. Мгновенного чуда не будет. Первая реакция у ребенка на аппарат – это чаще всего шок. Нужно запастись терпением, чтобы приучить ребенка к звукам, процесс внедрения в звуковой мир непростой: нужно не только услышать звуки, но и научиться их идентифицировать, соединить с изображением. Начинаем мы в игровой форме, потом начинается работа, усилий требуется больше. Необходимы ежедневные занятия дома и со специалистами. Есть специализированные сады, школы. После успешной имплантации и упорной работы 70% наших пациентов идут в обычную школу. О них можно точно сказать: они справились и вышли в открытый мир. Пару месяцев назад у нас была трехлетняя девочка. Очень замкнутая, стеснялась, пряталась за маму. Тут, в кабинете, мы надели на нее слуховые аппараты. На следующем приеме мы просто ее не узнали: веселый, живой ребенок. Мама рассказала, что на ночь девочка сама снимает речевой процессор, кладет в бархатную коробочку, бусинки на него наклеивает, как к другу относится. Видеть такую перемену – лучшая для нас награда.
Кабинет второй. Сурдопедагог
Марина Петросова – сурдопедагог в третьем поколении. Работать с детьми, которым надо переступить через себя и выйти на новый уровень, совсем не просто. Но она справляется легко и играючи.– Да, этот кабинет уже многое повидал, – говорит Марина Владимировна. – Вот как объяснить малышу, что аппарат за его ухом и все эти звуки вокруг – это хорошо, что это его билет в будущее? Это только в кино и видеороликах ребенок надел аппарат и сразу улыбается. А у нас всякое бывает: и срывают, и бросают, и сами ложатся на пол. Протестуют. У нас даже коврик есть специальный. Как я успокаиваю? О, тут масса приемов. Сажусь и начинаю играть или показывать книжку. Срабатывает всегда: детское любопытство гораздо сильнее протеста. Несколько минут – и ребенок уже не заметил, как игра переросла в урок. Но мои занятия – это всего лишь основа, мы даем схему, показываем направление, дальше нужен ежедневный труд родителей, иначе никакого эффекта не будет.
Тихий стук, в дверном проеме сначала появляется макушка, потом и сам мальчуган.
– Здравствуйте, я Миша, – галантно представляется он и уверенно садится за столик напротив Марины Владимировны.
– Это Миша Давыдов, наш лучший ученик, – улыбается она.
Мише пять лет, в год и три месяца ему установили один имплант, через год – второй.
– Вот прекрасный пример того, чего можно добиться, если заниматься ребенком, – продолжает Марина Владимировна. – Родители не упустили ни дня, вовремя установили импланты, следовали всем рекомендациям и самоотверженно занимались с мальчиком дома.
Результат действительно потрясающий. Обаятельный, улыбчивый мальчик с прекрасно развитой речью. Только аккуратный аппарат за ухом указывает на проблему со слухом. Подробно обсудив последние новости, поездку Миши в Нижний Новгород и все новогодние приключения, они переходят к книгам и упражнениям, я чувствую себя лишней и выхожу из кабинета.
За дверью в коридоре Мишу ждет папа Максим. Удивительно, как меняются лица родителей, когда мы говорим об успехах их детей.
– Да, Миша – молодец. Мы приходим сюда два раза в неделю и, конечно, занимаемся дома, – говорит Максим. – Сейчас Миша ходит в обычный сад, абсолютно влился в детский коллектив, разговорную среду, адаптировался, обзавелся друзьями.
На вопрос, не боялся ли он отдавать сына в обычный сад, Максим отвечает так:
– Сомнения были, мы боялись, что его будут обижать, случайно толкнут, – да много страхов было. Но мы знали, что только такое погружение в среду даст результат. И верили в Мишу. Он справился. И кстати, все – от воспитателей до детей – прекрасно к нему относятся. Еще одно заблуждение хочу развеять: многие родители боятся устанавливать импланты детям, опасаясь различных систем охраны. Так вот, рамки в магазинах не оказывают никакого негативного воздействия на аппарат, у ребенка нет неприятных ощущений. Мы спокойно проходим через них: сигнализация не срабатывает. Вот в аэропорту, где металлоискатели более мощные, мы сообщаем об имплантах и Миша проходит ручной досмотр. Хотя, может быть, и там можно, но мы не рискуем. Сейчас с полной уверенностью могу сказать всем родителям слабослышащих и глухих детей: не затягивайте с операцией, устанавливайте аппараты, не думайте долго. Пока будете перестраховываться и бояться, время будет упущено.
Кабинет третий. Подбор слуховых аппаратов
Специалист краснодарского центра «Радуга звуков» при Детской краевой клинической больнице
«Радуга звуков» – центр по подбору и установке слуховых аппаратов при больнице. Анна Кривошеева, специалист центра: Сегодняшние аппараты – это фантастика. Он сам перенастраивается под окружающую среду, может работать через айфон. Каждый аппарат имеет свое уникальное звучание. Слишком резкое звучание может не понравиться ребенку, поэтому мы настраиваем аппарат – смягчаем звуки, ловим нужное звучание, добиваемся идеального попадания. Совсем недавно мы установили аппарат 12-летней девочке с умеренной потерей слуха. Она вдруг услышала множество звуков вокруг: шум воды из крана и проезжающих машин за окном, тиканье часов на стене. «Я мечтала об этом всю свою жизнь!» – сказала она и заплакала. Случилось настоящее новогоднее чудо.
Елизавета Верховод, директор краснодарского центра «Радуга звуков»: Мы каждый день протезируем детей в наших центрах. Большинство из них выросли на наших глазах, используя слуховые аппараты. Ведь, как правило, потеря слуха необратима, поскольку происходит повреждение тончайших механизмов, не подлежащих восстановлению. Это означает, что звуковой сигнал не будет полностью воспринят и мозг не получит всей информации. Это как рояль без нескольких клавиш: вы не сможете сыграть композицию целиком. Даже если не хватает нескольких штук, мелодия станет просто неузнаваемой. Таких чудес я видела немало. Наша задача состоит в том, чтобы восстановить звуковой сигнал и вернуть мелодию звуков в жизнь ребенка. Родителям же важно помнить, что только специалист может подтвердить или опровергнуть снижение слуха, а также определить его тип, уровень и возможные методы реабилитации.
Т. М.: И самый эффективный из них – использование слухового аппарата?
Е. В.: Пока да. Технологический уровень современных слуховых аппаратов шагнул далеко вперед по сравнению с большими и громоздкими моделями прошлых лет. Изначально слуховые аппараты создавались на базе аналоговой технологии, однако сейчас они стали цифровыми, как и все современные устройства.
Т. М.: А если слуховой аппарат не справляется?
Е. В.: Тогда проводят кохлеарную имплантацию. В ходе операции в улитку уха ребенка вживляются электроды, которые выполняют функцию волосковых клеток по стимуляции слухового нерва. За ухом пациента располагается речевой процессор, основная задача которого – улавливать и обрабатывать окружающие звуки, через кожу процессор соединяется с имплантированной частью при помощи магнитов. Но не будем вдаваться в подробности, если коротко, то при сегодняшнем состоянии медицины никто не должен жить в одинокой тишине, мы вместе сможем подарить ребенку мир в полной его красоте.
Фото Татьяны Марченко
