Игра в радость
Хореограф из Краснодара Людмила Кириллова уже шесть лет регулярно помогает подопечным Русфонда
Светлана Лазебная: Людмила, расскажите, пожалуйста, с чего началось ваше сотрудничество с Русфондом?
Людмила Кириллова: Одна из первых историй была связана с нашей школой танца. Пришла мама, спросила, можно ли привести дочку на пробный урок. Пояснила, что девочка особенная – плохо слышит. Конечно, я ответила, что мы будем рады. Девочку звали Соня Уметалиева. Мы познакомились с ней и начали заниматься, но танец – это движение, экспрессия, малышке было сложно читать по губам, чтобы все понять. Я много разговаривала с мамой, а потом случайно увидела на сайте Русфонда информацию о том, что этой девочке требуется помощь в приобретении слуховых аппаратов. Естественно, я откликнулась, причем с огромным энтузиазмом. Я-то знала, какая она способная, талантливая, понимала, что слуховые аппараты дадут ей новые возможности. Наше знакомство было недолгим, семья переехала в другой город. Но девочка получила аппараты. Представляете, какое это было счастье для нее и ее близких? Этот случай, бесспорно, подружил меня с Русфондом. Когда ты лично знаешь ребенка, это производит большее впечатление, чем когда видишь его фотографию и читаешь историю.
С. Л.: Зачем человеку искусства, живущему в мире красоты, знать, что есть больные и неизлечимые дети, вникать в их истории?
Л. К.: Зачем вникать? Никогда не задумывалась. Мне кажется, это само собой разумеется – помогать, если есть такая возможность. Не для того, чтобы об этом узнали, а потому, что ты можешь помочь. Мои вложения не такие огромные. Я считаю, что даже самый маленький вклад важен, потому что он дает надежду и шанс для ребенка и его родителей. А мир красоты мы создаем себе сами. Но невозможно в нем жить, как в аквариуме. Важно, чтобы дети видели жизнь. Помню, как мы ездили на фестиваль инклюзивного искусства. Особенные дети выходили с концертными номерами, как настоящие артисты. У них было чему поучиться. Некоторые были абсолютно прекрасными вокалистами, исполнителями. Я наблюдала за своими учениками, читала в их глазах восторг. Мои ученики увидели, что красота бывает разная. Знать о больных детях необходимо – потому что они есть.
С. Л.: Как вы стали педагогом и что для вас танец?
Л. К.: Все сложилось естественно и закономерно. В 17 лет я уже начала работать в танцевальном коллективе своей мамы. Поступила в колледж, потом окончила институт культуры. И бесконечно ездила на разные мастер-классы, семинары, стажировки. Даже в Париже училась. Наверное, я счастливый человек, потому что хобби и работа у меня совпадают. Это не значит, что я не устаю и не переживаю. Случаются и взлеты, и падения. Самооценка может иногда страдать. Но я задавала себе вопрос: а чем бы я еще могла заниматься, если не танцами? И, знаете, ничего не придумала. Танец – это большая, системная работа над собой. Не столько физическая, сколько ментальная, развивающая мозг и душу.
С. Л.: Работать с детьми непросто – как вы с ними справляетесь?
Л. К.: Иногда меня спрашивают: как ты справляешься с таким количеством детей? Наверное, это как в жизни любой мамы. Единственный ребенок требует столько сил и внимания, что, кажется, двое – это уже перебор. А потом вдруг появляется второй ребенок – и да, сложностей прибавляется, но и радостей тоже. Потому что любовь не делится на двоих, а вдвое умножается. Вокруг меня всегда много детей, я знаю проблемы и радости каждого из них, и меня на всех хватает. Работа с детьми – это, конечно, радость, энергообмен. У меня заранее составлен план урока – это правило. Но иногда приходится перекраивать его полностью, потому что дети приходят со своими переживаниями и проблемами. Я считываю ситуацию и добавляю динамики или, наоборот, снижаю уровень нагрузки. Профессия педагога позволяет учиться у детей чему-то новому, интересному. Я с ними развиваюсь, расту.
С. Л.: В 2019 году в Краснодаре состоялась премьера пластического спектакля «Поллианна» в постановке преподавателей и воспитанников школы Dart. Известно, что идея ваша, но почему вы взяли историю сироты? Ведь есть масса сюжетов с драматургией попроще, более легких, забавных.
Л. К.: «Поллианна» – это потрясающая книга Элинор Портер. Да, в ней много грустных моментов, но немало и смешных. Я увидела, что это очень нужная книга, которая учит детей правильному отношению к жизни. Я предложила детям ее прочитать. И они зажглись. Полгода мы увлеченно готовили спектакль. Искали, изобретали, репетировали. Показать характер героя пластикой тела – непростая задача, но мы справились. Постановку высоко оценили критики, коллеги, зрители. Но мы ставили ее прежде всего для себя. Для меня главным был не успех на сцене, а то, как восприняли историю Поллианны мои ученики. Они извлекли нужные знания, которые научились применять. Героиня книги «играет в радость». То есть в самом плохом видит хорошее, в печальном – смешное. Этой мудрости нам всем не хватает. Мы с детьми, если у кого-то случается неудача, ищем что-то обнадеживающее – и находим! Метод Поллианны хорош, он работает. Если этого недостаточно – мы разбираем ситуацию на части, подбираем алгоритмы. Буквально на прошлом уроке в группе дошколят я заметила, что у девочки заплаканное лицо. Потихоньку стала ее расспрашивать: «Что тебя расстроило?» Оказалось, что ее в садике обидел мальчик. Мы пообщались и пришли к выводу, что эта ситуация – задачка, которая имеет простое решение. Нужно поговорить с этим мальчиком, сказать, что его слова обидны, попросить больше не произносить их. Девочка успокоилась. Понимаете, в зал она входила с ощущением, что из конфликта нет выхода. А вышла с пониманием, что решение есть.
С. Л.: К сожалению, обидное слово не самая большая беда. Знаю, что в 2018 году скончалась воспитанница вашей школы. Как дети приняли и пережили эту потерю?
Л. К.: Да, Маша Панфилова попала под автобус. Долго лежала в коме, мы все надеялись. Она пришла в школу в шесть лет и почти восемь лет была моей ученицей. Ребята сильно переживали, но чуда не произошло. Ее мама мне написала: «Маши больше нет». На следующий день мы должны были участвовать в конкурсе, к которому долго готовились, на вечер была назначена репетиция. Все пришли, мы стояли в обнимку и тихо плакали. Решили, что выступать будем – в память о Маше. На конкурсе держались вместе и молчали. Я наблюдала за ребятами из зала. Наш номер «Затерянные» был для Маши и за Машу. Мы больше ни разу не танцевали этот танец. Позитива, конечно, здесь нет. Но это та самая «игра в радость». Радость от того, что мы будем помнить Машу всегда – красивой, веселой, талантливой. Уход из жизни – это единственное, что нельзя исправить. Боль все равно остается, но ее надо принять и трансформировать во что-то нужное и светлое. Например, можно дарить свое творчество людям.
С. Л.: Складывается впечатление, что негативные эмоции вам чужды. Людмила Николаевна, вы оптимистка?
Л. К.: Думаю, все, что происходит со мной, – не просто так. Даже неприятные, малорадостные моменты даются для того, чтобы их прожить. Сегодня вот так, а завтра будет иначе. Это как в математике: задачка легкая, задачка сложная. Легкую, как в ситуации с девочкой, которую мальчик в детском саду обидел, можно решить быстро. В поиск решения сложной задачки вкладываешься порой до изнеможения. Зато, когда решение находишь, испытываешь большое удовольствие. Я не люблю слово «проблема», я говорю «задача». Согласитесь, есть разница между «у меня проблема» и «у меня есть задача»? Поломав голову, задачу можно решить любую. Такая стратегия сможет вывести из тупика. Я считаю, что нет безвыходных ситуаций. Поэтому – да, я оптимистка.
Фото Анастасии Петропавловской
