«Скоро мы будем проводить все виды трансплантаций костного мозга»
Краснодарскому гематологическому отделению исполнилось 15 лет
Владимир Лебедев: Мы столкнулись с определенными трудностями. Как вы помните, не летали самолеты. В связи с этим работа с иностранными донорами костного мозга была приостановлена. Но на этом фоне, по свидетельству коллег из Санкт-Петербурга, во много раз увеличилось количество используемых доноров из России. Я считаю, что эффект достигнут в том числе и благодаря работе Русфонда, который оплачивает исследования граждан для выявления подходящих доноров костного мозга внутри страны и ведет серьезную работу по популяризации донорства костного мозга в России.
С. Л.: Какая проблема сейчас вызывает у вас наибольшее беспокойство?
В. Л.: На повестке дня у меня и моих коллег стоит один вопрос – создание в России единого регистра доноров костного мозга. Это очень важно для пациентов и врачей, работающих в центрах трансплантации. Минздрав и Русфонд активно продвигают данный проект, и мы на эту перспективу смотрим с надеждой. Почему этот регистр необходим и все его так ждут? Дело в том, что донорский материал для трансплантации костного мозга обычно берется у близких родственников. Это родители ребенка или родные братья и сестры. Но не всегда этот материал подходит. Поэтому приходится прибегать к неродственному донорству.
С. Л.: На площадке Русфонда проходили сборы средств для двух ваших пациентов: Кирилла Тращенко и Азамата Шегушева. Спасти мальчиков могла только ТКМ, но прежде они оба должны были достигнуть ремиссии. А для этого требовался в одном случае препарат стоимостью около 500 тысяч рублей, а в другом – препарат почти за 3 миллиона рублей. Состоялись ли трансплантации?
В. Л.: Благодаря купленным препаратам у Кирилла наступила ремиссия, ТКМ провели в Национальном медицинском исследовательском центре детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева. Азамат тоже сейчас находится в ремиссии и ждет операцию. Если бы не помощь жертвователей Русфонда, скорее всего, этим детям мы бы не смогли помочь.
С. Л.: Будут ли в Краснодаре проводиться пересадки костного мозга детям? Как сейчас получают помощь пациенты, нуждающиеся в пересадке?
В. Л.: Да, скоро мы будем проводить все виды трансплантаций костного мозга в Краснодаре на базе Детской краевой клинической больницы. На средства краевого и федерального бюджета сейчас строится новый корпус больницы. Там разместятся отделения высокотехнологичной хирургии и новое отделение онкогематологии с дневным стационаром по типу европейских детских клиник. У нас будет свое отделение переливания крови со станцией хранения и консервации стволовых клеток для ТКМ. Наши врачи проходят обучение в профильных клиниках федеральных центров Москвы и Санкт-Петербурга.
Сама по себе трансплантация костного мозга на Западе стала уже обычным методом лечения. И у нас в Краснодаре так будет.
А пока мы сотрудничаем с ведущими российскими клиниками, куда направляем наших пациентов на трансплантацию.
С. Л.: Есть ли у вас статистика, сколько маленьких пациентов в Краснодарском крае нуждаются в трансплантации костного мозга?
В. Л.: В течение года на различные виды ТКМ направляются из нашего края около 30 пациентов. Но не всегда состояние пациента позволяет провести пересадку. Необходимое условие, как я уже упомянул, – ремиссия по основному заболеванию. Золотым стандартом в мире считается 400 трансплантаций в год на 10 миллионов населения. В Краснодарском крае проживает более 1 миллиона детей – и около 40 из них ежегодно нуждаются в ТКМ. С помощью федеральных центров наши пациенты получают этот вид высокотехнологичной медицинской помощи. Около 70% пациентов после пересадки выздоравливают.
С. Л.: Сколько требуется времени, чтобы можно было подтвердить, что ТКМ прошла успешно?
В. Л.: О том, что трансплантация прошла успешно, с уверенностью можно заявлять только через несколько лет. Все наши пациенты находятся на длительном учете и наблюдаются по месту жительства. Когда исчезает необходимость в препаратах, способствующих приживлению и препятствующих отторжению трансплантируемого костного мозга, ребенка можно считать здоровым.
С. Л.: Когда вы говорите о высокотехнологичной помощи, речь идет не только о трансплантациях?
В. Л.: Со строительством нового корпуса у нас появились грандиозные надежды. Надеюсь, мы сможем активно внедрять новые препараты таргетной терапии. Если простым языком, то смысл в точечном прямом воздействии на злокачественные клетки. Это и подготовка к ТКМ, и лечение. Моноклональные антитела – это новейшее достижение медицины, которое применяется при лечении тяжелых заболеваний, в том числе и онкологических. Антитела избирательно воздействуют на раковые клетки. Причем даже на те, которые иммунная система не видит. Такие раковые клетки находятся в «спящем» режиме – и в этом их коварство. Внезапно «проснувшись», они могут дать рецидив онкологического заболевания. Цена такой терапии, к сожалению, очень велика. К примеру, медикаменты для лечения острого лимфобластного лейкоза – двухгодичный курс с уходом и выхаживанием – в среднем обходятся в 3 миллиона рублей для одного пациента. Лечение с применением моноклональных антител – 6 миллионов рублей. Но ожидается, что оно будет в разы эффективнее того лечения, которое используется сейчас.
Таргетная терапия в России уже применяется, но пока по экспериментальным протоколам лечения. Она проводится по назначению специальной врачебной комиссии и только на уровне федеральных центров. Надеюсь, вскоре и регионы получат стандарты лечения с использованием этих препаратов и клинические рекомендации будут сформулированы для наших пациентов.
Почему я в этом уверен? Потому что, как говорит главный детский онколог-гематолог Минздрава России Александр Григорьевич Румянцев, «каждый ребенок должен быть излечен – вот наш главный тезис».
С. Л.: Фондам постоянно приходится собирать деньги на лечение детей. Почему такая проблема до сих пор существует?
В. Л.: Врачей, специалистов Минздрава и учреждения надзора такое положение вещей не устраивает. Тема очень активно обсуждается, и для всех сторон очевидно: закон должен быть более гибким. Стоит прописать алгоритмы, при которых врачи могли бы назначать незарегистрированные препараты или лекарства, не прошедшие завершающую апробацию. Такие лекарства применяются в экспериментальной терапии, например, у взрослых пациентов или в западных клиниках. Речь идет о новейших препаратах, еще не прошедших клинические исследования. Ими не обеспечивают бесплатно, но на рынке они присутствуют – и их стоимость велика. Иногда приобрести такие препараты можно только с помощью крупных благотворительных фондов. Одно из важнейших направлений сотрудничества кубанских медиков с Русфондом – это именно помощь в приобретении дорогостоящих лекарственных форм.
С. Л.: Владимир Вениаминович, а откуда вообще у детей онкологические заболевания?
В. Л.: Механизм известен: злокачественные клетки вырабатываются вследствие комплексных нарушений в иммунной системе ребенка. Нарушения эти могут быть врожденные, приобретенные или могут быть спровоцированы внешними обстоятельствами. Поэтому все, что касается защитных свойств организма, очень важно. Плохо могут сказаться вредные привычки родителей, негативный психологический микроклимат в семье, стрессы. Совет взрослым можно дать только один: быть бережнее и ответственнее по отношению к детям. Защита для ребенка – ваша любовь, здоровое питание, режим дня, физкультура, закаливание. Если ребенок постоянно чем-то болеет, это тревожный звонок. К сожалению, немецкие коллеги подтвердили статистику, согласно которой на 15% возрастает риск онкогематологического заболевания у часто болеющих детей. Защитные силы иммунной системы важно укреплять с рождения и даже до него.
С. Л.: Возникают ли у врачей психологические сложности в работе с детьми?
В. Л.: Можно согласиться с тем, что дети с онкологическими диагнозами взрослеют быстрее, чем их сверстники. Рассуждать они могут по-взрослому. Но дети всегда остаются детьми. Они открыты, искренни, доверчивы. Малыши понимают, что им помогают, тянутся к врачам и персоналу. Очень важно улыбаться в ответ, находить время для того, чтобы просто пообщаться. В нашем отделении добрая, комфортная обстановка. Штатные воспитатели и психологи очень помогают врачам и медицинским сестрам в работе. Тяжело бывает лечить подростков с онкогематологическими заболеваниями. Они и в обычных жизненных ситуациях испытывают ряд психологических возрастных проблем, а онкологический диагноз может привести к серьезному кризису. Здесь важна психологическая поддержка со стороны близких и персонала, открытое общение и взаимопонимание.
Фото Юрия Ходзицкого
