Краснодар-акции

Из письма Елены Зорьки, мамы Богдана: «От мышечной дистрофии умер в молодом возрасте мой младший брат. Врачи предупреждали нас, что заболевание может унаследовать сын. Мы, конечно, надеялись на лучшее. Но к годику у Богдана появились первые признаки мышечной слабости, к трем годом он стал терять равновесие, в пять лет у него диагностировали мышечную дистрофию Дюшенна...» →

Из письма Алишера Бобоева, папы Миланы: «Дочка родилась слабослышащей, эту особенность она унаследовала от нас, ее родителей. Но с первых месяцев бабушка, моя мама, много времени проводила с Миланой и много с ней разговаривала. В результате дочка научилась выговаривать слова. В три года она пошла в обычный детский сад, где прекрасно общалась с детьми и персоналом. Но слух продолжал ухудшаться, в четыре года Милане выдали слуховые аппараты и перевели ее в специальный садик для слабослышащих детей...» →

Из письма Евгении Колесниковой, мамы Сережи: «Диагноз ДЦП Сереже поставили в год. За десять лет нам многого удалось достичь в реабилитации сына. Сережа научился ползать по-пластунски, стоять на четвереньках, сидеть с опорой, удерживать в руках игрушки, улучшилось его эмоциональное состояние. Сын все понимает, узнает родных, интересуется игрушками. Я стараюсь развивать ребенка: он лепит, рисует, смотрит мультфильмы. В этом году Сережа поступил в школу на домашнее обучение. Из-за сильной спастики мышц ног сын опирается только на пальцы стоп, также у него сильный перекрест голеней. И сейчас врачи рекомендуют нам заниматься в вертикализаторе...» →

Из письма Ольги Морозовой, мамы Саши: «Сашу оставила в роддоме ее мама. Я оформила документы, и в три месяца Саша стала моей приемной дочерью. О наличии множественных диагнозов у малышки я узнала позже, врачи нашей поликлиники уговаривали меня вернуть тяжелобольного ребенка и расторгнуть договор. Но предать младенца вторично я не смогла, мы с Сашенькой стали маленькой семьей. Дочке поставили диагноз ДЦП и дали инвалидность...» →

Из письма Анжелы Ковалевской, мамы Андрея: «За месяц до родов на фоне высокого артериального давления у меня развился гестоз – это осложнение беременности, указывающее на генетическую несовместимость матери с ребенком. Врачи экстренно сделали кесарево сечение, когда я уже была в состоянии комы. Андрюша родился недоношенным, весил чуть больше двух килограммов. Дышать самостоятельно, без аппарата искусственной вентиляции легких, начал только через полтора месяца. При выписке врачи говорили, что сын сначала будет отставать в развитии, но позже догонит ровесников. Но Андрюша лежал неподвижно, мышцы его рук и ног были скованы спастикой. Так борьба за жизнь перешла в борьбу за здоровье: врачи, процедуры, лекарства. К году сыну был поставлен диагноз ДЦП...» →

Из письма Альбины Курбатовой, мамы Вики: «Дочка родилась без патологий и развивалась согласно графику новорожденных. Но только кушала очень мало и медленно росла. Педиатр по месту жительства недостатков в развитии не замечала. Когда Вике было полгода, мы по собственной инициативе обратились к неврологу. После обследования врачи диагностировали у дочки редкое генетическое заболевание, которое проявляется аномалией развития внутренних органов, нарушением работы эндокринной системы, синдромом низкорослости...» →

Из письма Анастасии Якушевой, мамы Максима: «Максим, как сказали врачи, родился здоровым. А к шести месяцам я стала замечать, что сын все делает несимметрично: переворачивается только через один бок, игрушки берет и тянется к ним только левой рукой, а правая рука зажата в кулачок и поджата к туловищу. Сыну поставили диагноз „правосторонний гемипарез“, провели нужное лечение. А в девять месяцев появился еще один диагноз: ДЦП...» →

Из письма Карины Мирошниченко, мамы Ромы: «Сын родился с синдромом Дауна. Рома поздно начал ходить, первые слова произнес лишь в три года. А потом вдруг замолчал. Врачи меня уверяли, что со слухом у сына проблем нет, это особенности его основного заболевания. В моторном развитии он почти догнал сверстников – бегает, прыгает, частично себя сам обслуживает. Но речи до сих пор нет: объясняется жестами, берет за руку и ведет, куда ему нужно. Я стала замечать, что сын не всегда реагирует на обращенную речь, и тогда решила обратиться к сурдологу...» →

Из письма Аллы Рогозней, мамы Юли: «Когда Юле исполнилось 13 лет, я стала замечать, что она сильно сутулится, а грудная клетка будто деформирована. Кроме того, дочка стала жаловаться на боли в спине и в сердце. Я показала ребенка ортопеду в Детском диагностическом центре (Краснодар). Юлю обследовали и диагностировали сколиоз. Врач назначил гимнастику, санаторно-курортное лечение...» →