Кто дискредитирует российскую медицину

Валерий Панюшкин,
специальный корреспондент Русфонда

Доктор Поляков, главный детский онколог Минздрава и заместитель директора онкоцентра, сказал на пресс-конференции 3 февраля слова, вызвавшие бурю общественного возмущения. Доктор сказал, что если отечественная медицина признала ребенка инкурабельным, значит, он реально инкурабельный. Сказал, что не знает ни одного случая, когда неизлечимый ребенок поехал бы за границу и выздоровел. Сказал, что благотворительные фонды, которые собирают деньги на лечение таким детям, дискредитируют отечественную медицину.

Эти слова вызвали реакцию общественного возмущения, потому что противоречат очевидности. Всякий, кто лечился в России и лечился в Западной Европе или Америке, понимает, что отечественная медицина, мягко скажем, отстает. Для того чтобы нагнать отставание, надо признать отставание. Петр Великий не был бы великим, если бы утверждал, будто наши поморские ладьи лучше голландских кораблей. Он потому великий, что послал людей в Голландию учиться и построил российский флот не хуже голландского. Это простой обывательский здравый смысл, которому слова доктора Полякова противоречили. Но давайте попробуем копнуть чуть глубже, если мы и вправду хотим не просто оскорбиться словами главного детского онколога, а поправить что-то в нашем здравоохранении.

Когда доктор Поляков говорит, что не знает ни одного ребенка, которого отечественная медицина признала бы инкурабельным, а он поехал бы за границу и выздоровел, доктор, видимо, судит по комиссии Минздрава, которая отправляет детей лечиться за границу и в которой доктор заседает. Вероятно, там и вправду так. Но дело в том, что добраться до этой комиссии крайне трудно. Нужно получить направление на лечение за границу в одном из федеральных медицинских центров, а врачи федеральных медицинских центров крайне неохотно дают направления на лечение за рубежом. Не знаю уж почему, то ли от слишком большой самонадеянности, то ли их запугали в Минздраве.

Русфонд в прошлом году отправил лечиться за границу 202 ребенка. Из них 43 с онкологическими диагнозами. Шестеро умерли. То есть мы знаем 37 детей, которые болели раком, поехали лечиться за границу и выздоровели или находятся в стойкой ремиссии. Мой друг доктор-онкогематолог Алексей Масчан навскидку по именам назвал мне двух своих пациентов, которым он не мог помочь, а они поехали за границу и выздоровели. Если бы повспоминал, назвал бы несколько десятков. Я лично, уважая право людей забыть прошедшую болезнь, никогда не звоню людям, на лечение которых собирал деньги. Но родители четверых детей, которые поехали лечиться за границу и выздоровели, звонят мне регулярно, рассказывают, как чадо пошло в школу, как занимается гимнастикой, как победило на городской олимпиаде.

Это нисколько не дискредитирует отечественную медицину. Это радует.

Отечественную медицину дискредитирует другое. На прошлом Гайдаровском форуме вице-премьер Ольга Голодец сказала, что российская медицина хороша, несмотря на то, что на нее расходуется 3,5% ВВП, тогда как в Соединенных Штатах – 15%. Вице-премьер, правда, забыла уточнить, что ВВП Соединенных Штатов в семь раз больше, чем ВВП России. То есть в России на медицину расходуется даже не в пять раз меньше денег, чем в Америке, а в тридцать раз меньше. Вот это действительно дискредитирует российскую медицину.

У нас есть прекрасные врачи и есть прекрасные современные медицинские центры. Онкологические – в Москве, Петербурге, Екатеринбурге… Но в Екатеринбургском центре, который построен для того, чтобы делать трансплантации костного мозга, трансплантаций не делается. Для петербургского центра имени Раисы Горбачевой Русфонд покупает киты для гаплоидентичной трансплантации, антибиотики, противогрибковые препараты. На московский ФНКЦ работает целый фонд «Подари жизнь», собирающий огромные деньги. А с онкоцентром, где доктор Поляков работает заместителем директора, сотрудничают целых три благотворительных фонда. И это доказывает, что благотворительные фонды не дискредитируют вовсе отечественную медицину, а помогают ей существовать, львиную долю собранных средств вкладывая в России, а вовсе не за границей.

У нас есть прекрасные медицинские центры. Кардиологические – в Москве, в Петербурге, в Томске, в Пензе. Современные, недавно построенные, хорошо оборудованные (где-то государством, как в Пензе, а где-то и Русфондом, как в Томске). Но им не хватает расходных материалов, и Русфонд их оплачивает.

У нас есть прекрасные медицинские центры, но их мало. По данным профессора Румянцева, коек для трансплантации костного мозга в России в пять раз меньше потребности.

А еще не хватает врачей и медсестер. Три четверти врачей не знают английского языка. А если врач не знает английского языка, это значит, что он не читает научных журналов, не участвует в международных конференциях, то есть отстает, отстает, отстает от стремительно развивающейся медицинской науки. Достаточно сказать, что американский госпиталь Сент-Джуд тратит на научную литературу миллион долларов в год. А прогрессивнейший московский ФНКЦ имени Димы Рогачева тоже тратит на научную литературу миллион – но рублей. Вот что дискредитирует отечественную медицину.

Во время своей пресс-конференции доктор Поляков сказал, что вместо того, чтоб отправлять детей за границу, надо в России строить новые медицинские центры и вкладываться в образование врачей. Да! Тысячу раз да! Но что делать тем детям, которые тяжело болеют сейчас и не могут ждать, пока построятся прекрасные современные клиники и обучатся прекрасные современные врачи? К тому же, ни один благотворительный фонд, ни все благотворительные фонды вместе не могут понастроить на всю страну медицинских центров и наладить в стране медицинское образование. Такие задачи посильны только государству.

А благотворительные фонды нужны для того, чтобы в ожидании светлого будущего латать дыры, чтобы эти дыры не слишком сильно нашу медицину дискредитировали.

По теме:
4.02.2014 Главный детский онколог: некоторые фонды спекулируют на больных детях

Помочь детям